На лице скомороха не шевельнулся ни один мускул. Он ждал…
Наконец боярин стал успокаиваться и, шумно сморкаясь в материю, взятую со скамьи, тихим голосом попросил Ратмира:
– Не говори никому о том, что видел сейчас.
– Не вижу ничего постыдного в слезах по убитой дочери. Но раз просишь – то, конечно, никому не скажу. Сколько лет было твоей дочери? И есть ли у тебя ещё дети, боярин?
– Есть у меня ещё два сына – Тимофей и Матвей. Они намного старше моей дочери… После их рождения Бог долго не давал нам деток, а жена моя Матрёнушка очень хотела дочку. И мы много лет ездили с ней по святым местам и молили даровать нам девочку. Потому и назвали её Богданушкой, как только она родилась. В этом году четырнадцать годков должно было исполниться, – судорожно вздохнул боярин Скобелев.
– Самый возраст, – кивнул Ратмир. – Сватался ли уже к ней кто-нибудь?
– Сватов ещё никто не присылал. Но среди бояр уже несколько человек спрашивали меня – не хочу ли я породниться с ними, обручив наших детей.
– Водил ли ты, боярин, уже свою дочь куда-либо на ярмарки, маскарады или на пиршества ко двору Великого государя? – Ратмир отпил глоток вина и отставил бокал в сторону.
– Это у нашего боярского сословия всегда под строгим запретом. Наши бабы и девицы только в теремах и обитают. Что до замужества, что – после. Соблазнов много, – боярин Скобелев взял со стола ковш с мёдом и, пригубив, поставил опять на стол. – Много у тебя ещё вопросов, скоморох?
– Так это не мне, боярин, нужно, – пожал плечами Ратмир. – Ты можешь меня отпустить и идти, куда тебе нужно. Только я тогда не берусь помочь тебе. Я не могу заниматься розыском, не имея нужных мне сведений.
– Спрашивай дальше, скоморох, – вздохнул боярин Скобелев.
– Есть ли у тебя злейшие враги, Светозар Алексеевич?
– А у кого же их нет?! – искренне удивился боярин Скобелев. – И у тебя они, наверняка, есть…
– Мы сейчас не обо мне говорим, боярин. Просто отвечай на мои вопросы, и дело пойдёт быстрее,– сухо возразил ему Ратмир.
– Что тебе даст знание их имён? Ты ведь всё равно не знаешь этих людишек, скоморох, – посетовал боярин Скобелев.
– А ты, боярин, рассказывай. Я сам потом решу – что мне с этим делать, – нахмурился Ратмир.
– Ну, хорошо…Андрей Галицкий – мой злейший враг.
– Тот самый? – удивлённо поднял брови Ратмир.
– Он, гадёныш. Вначале тихой сапой влез ко мне в товарищи из худородных княжат. А потом, когда я за него поручился перед Великим государем, уверился в своей неприкосновенности и стал мерзопакостные вещи наговаривать про меня при дворе.
– Это, какие же?
– Дескать, занимаюсь я непотребством с девками своими