– Мне было бы приятно.
Тепло ее улыбки вдохновило меня, и я спросила:
– А вы не хотите как-нибудь днем приехать вместе с Джейд в Торнвуд? Мы устроили бы пикник. Девочки побродят по саду, а я покажу вам дом. С задней веранды открывается потрясающий вид.
– Я помню этот вид, – сказала Кори, ее глаза заискрились. – Чудесная идея. Как насчет этих выходных?
– Идеально. В субботу днем, скажем, в четыре?
– Отлично, до встречи!
Она пожала мою руку, а затем размашисто зашагала прочь. Я подождала, пока за углом исчезнут из виду ее подпрыгивающие золотисто-рыжие волосы, и поспешила к «Селике». Мне нестерпимо хотелось узнать, что же Хоб Миллер знает о Сэмюэле.
Жилище Миллера было именно таким, каким я его запомнила, – обветшалое бунгало, примостившееся на склоне холма над Брайарфилд-роуд. В тихом свете утреннего солнца дом выглядел не таким убогим, имел более уютный, гостеприимный вид. Окружающий лес из черноствольных эвкалиптов больше не был страной теней, несущей невидимую угрозу; море трепещущих серо-зеленых листьев казалось почти дружелюбным.
Когда «Селика» затряслась по гравийной дорожке, я увидела, что у дома припаркован третий автомобиль. Помимо старого пикапа и безупречно чистого «Плимута Валиант», там стоял блестящий черный грузовичок-«Тойота». Я встала рядом с «Тойотой», выключила двигатель и вылезла из машины. Тишина стояла абсолютная, нарушаемая только хрустом моих сандалий по гравию, курлыканьем местных воронов и песней вездесущих цикад. По мере приближения к дому я различила еще один звук: мелодичное журчание бегущей воды.
Присмотревшись, я увидела цистерну для воды, наполовину укрытую за стеной вечнозеленых гревиллей и цветущего каллистемона, погрузивших ее в глубокую тень.
У цистерны стоял мужчина. Он был по пояс обнажен и, наклонившись над краном, поливал себя водой из ведра с помощью жестяной кружки. Намылил руки и грудь, покрывая кожу розовой пеной. Я прикинула, что ему лет тридцать пять. У него были темные волосы, красивое мускулистое тело. Из одежды – только джинсы: обтрепанные внизу, порванные на коленях, низко соскользнувшие с загорелого живота.
Я поняла, почему у пены такой цвет, – грудь и руки мужчины были в пятнах крови. «Не ранен ли он, – подумала я. – Поэтому меня не увидел? Настолько поглощен своим занятием, что не услышал шума машины или хруста моих сандалий по гравию. Или он меня игнорирует?»
Я стояла не двигаясь. Слабая боль в груди подсказала мне, что я задерживаю дыхание. Не знаю, что наконец заставило его поднять глаза. Возможно, мягкий шорох камешков, когда я переступила с ноги на ногу, или тихое пощелкивание остывавшего мотора «Селики». Возможно, он решил, что я прождала достаточно долго.
Мужчина находился в тени, но все же солнечного света было достаточно, чтобы увидеть внимательные темные глаза, широкий неулыбчивый рот.
– Здравствуйте, – сказала я. Когда он не ответил, я кашлянула и попыталась снова: – Я ищу Хоба Миллера, он здесь?
Мужчина