– Конечно, я так волнуюсь, как бы не ударить в грязь лицом перед такими серьезными гостями!
– Какими?
– Перед Гийомом Ожье, конечно!
– Важная птица, особенно теолог, – кивнул Бернар.
– Еще какая важная! – вырвалось у Гонориуса.
– А цель их приезда тебе известна?
– Древние тонарии.
– Певческие книги?
– Вот именно, – подтвердил кантор и с воодушевлением добавил: – Поразительно, не правда ли?
– Чего же такого в этом удивительного?
– Ими давным-давно ни одна живая душа не интересовалась, и вдруг меня просят петь по ним, как в древние времена.
– Ты способен расшифровать их?
– Способен, брат мой, еще как способен, – горделиво произнес юноша, – меня этому научил в свое время брат Одилон.
Бернар кивнул: брат Одилон, один из трех старцев, покорно ожидавших смерти в его лазарете, был известным всему христианскому миру знатоком древних песнопений.
– Пусть Господь поможет тебе, и не волнуйся, о боли в горле ты забудешь уже через пару дней.
Успокоенный и воодушевленный, Гонориус поспешил в часовню Св. Альбана, где обычно занимался пением. Тем более на сегодня и на последующие дни его освободили от всякой хозяйственной работы, чтобы он мог сосредоточиться на своей главной обязанности. Бернар поспешил в лавариум, ему срочно нужны были свежие повязки. До капитула оставалось не так уж много времени, а дел было невпроворот.
Капитул начался по заведенному порядку. После молитвы приор Бенедикт нудным голосом затянул чтение. На этот раз он выбрал обвинительное пророчество Исайи. Но весь его пыл не производил никакого впечатления на аббата. После брат-келарь Филомел, главный администратор и эконом монастыря, привлек внимание монахов к двум вопросам: проблеме взимания дорожной пошлины с прилегающей к монастырю дороги и необходимости покупки мельницы. Завязался спор между келарем и вездесущим приором, для которого покупка мельницы вовсе не была приоритетом. Зато он обвинил брата Филомела, что тот отказал ему в покупке редкой рукописи жития святого Бенедикта. Келарь спокойно изложил свои аргументы, говоря о том, что мельница им на данный момент важнее. А житие святого покровителя приора (на этом было сделано многозначительное ударение) они могут купить, если хорошо организуют сбор дорожной пошлины. Бернар внутренне усмехнулся, отдав должное хитрости келаря. Но аббат слушал рассеянно, пообещав спорщикам подумать и решить. После наступил черед провинившихся братьев каяться. На этот раз досталось брату Иосифу, заснувшему на утренней мессе. Но и на этот раз аббат ни на что не реагировал. Петр Достопочтенный был погружен в свои думы, и как ни витийствовал приор, призывая всяческие кары на голову Иосифа, аббат только махнул рукой, пожурил провинившегося и наказание объявил самое легкое. Было явно видно, что аббат