проживаю по горло в земле,
что поедает меня
ночь от ночи всё злей
слайды меняет,
куриные кости сосёт
слушая смертные крики
ночных соловьёв.
Выйдешь за холм
а вокруг лишь один горизонт,
словно ассоль или звук,
Арарат или зонт.
Ключница
Нож темноты вырежет из слепоты лицо —
праздник у электричества и выходной с яйцом.
Сможешь ли перемаяться? Выдержишь не просить
то, что тебе покажется нужным с любой тоски?
Ходит по миру ключница, в Лазарях сих скрипит —
лице с неё стекает по часовой, как нить,
как немота бликует или же врёт, как спирт
режет кору и кожи [те, что на свет – мои],
только в тени иные втянут её, как вдох
лёгкий, как на поминках, когда забивают гвоздь.
В лёгких, как свет, спит ключница, делая оборот
снова словарным и пишет слово на весь забор.
«Осень, состоящая из пауз…»
Осень, состоящая из пауз,
множится, как дочери мои,
до сугробов и не задержаться,
ожидая жирной хвойной мглы.
И двоенье осени признавши,
наблюдая то, как снюсь я ей —
вижу время года забирает
пораженье у своих детей.
«Перевёрнутая песня…»
Перевёрнутая песня
в отражении плывёт
с половинчатого света,
облетая чью-то плоть.
Плоть стоит, себя не зная,
и углом пужает ветвь,
что мерцает, будто ангел
говорит: за всё ответь.
И за мясо, и за стужу —
плоть стоит в своей тени
и текут кривые слёзы
по плечам её прямым.
Grandparents Orationem
– 1-
Дочитать бы драму насекомой
этой своры, что – став колесом —
катится под горку от подводы,
как потоп с мертвящим языком.
А посмотришь в дождь – и там увидишь
жесть дождя из вдов моих торчит,
и звенит в нутре своём неровном,
изменяя в пепелище вид.
– 2-
Пока же я стою над бездной
из снега, поля, русской тьмы —
чьей бог – лицом нам неизвестный —
ещё касается кормы,
пока жую свой дым, хворая,
и пью прекрасный алкоголь —
то слово в этом узнавая,
перерастая свою боль,
то, отравившись кислородом,
спешу расслышать, что во мгле
наждак, топор во всех пустотах
чиричут телу обо мне.
– 3-
А дотянешься до молитвы —
начнёшь учить
этот глас синичий,
которым увечен мир.
Встретится кто, как травма,
увенчанный сам собой —
быть бы плотью тебе —
виноват – другой.