– Непременно сделаю, только отыщу достойный вас подарок.
– Мне нужен хороший кинжал, такой, как у «Серебряных», но с моими ици… ициниялами! И чтобы были такие камни, чтобы подходили к глазам.
– Значит, кошачий глаз?
– А он какой?
– А вот увидите!
– Ладно, но сейчас иди к Марите, потому что родные и так все тут, а она все равно плачет. Она в тебя с первого взгляда влюбилась, тебе что, непонятно? Когда траур кончится, ты на ней женишься, и все будет в порядке. Ты ведь нобиль, раз у тебя шпага и консигна?
– Да, но…
– Вот и хорошо, значит, она станет ноблеской и сможет жить в замке…
– Белка, оставь дана в покое. Марита опять спит, мы едем по делу, а когда вернемся, жди гостей. – Подошедший Рене откровенно наслаждался явным замешательством Романа. – Кстати, графиня Гардани, вас ждет Стефан. Он говорит, вы обещали перебрать с ним гравюры…
– Бегу! Ясновельможная данна должна держать слово. – Вихрь в зеленом платье устремился к двери.
– Что, Роман, нелегко сдерживать натиск такой свахи?
– Знаешь, я действительно растерялся.
– Я видел. Ты завтракал?
– Да, пока ты спал…
– А пообедаем с Иннокентием. Надо с ним посоветоваться, он многое замечает.
3
Кони бежали легкой рысью по обсаженной тополями дороге. Диман настоял-таки на том, чтобы герцога сопровождал эскорт из дюжины эландцев. К кавалькаде самовольно присоединился и Зенек на Романовой Перле, которая, похоже, воспринимала парня как неизбежное зло. Свита вежливо отставала на полсотни шагов, и Роман с Рене могли говорить не стесняясь. Перебрав по нескольку раз события минувшей ночи и сведения, собранные бардом, пока герцог заботами Жана-Флорентина отсыпался, собеседники пришли к обнадеживающему выводу, что дело плохо.
Гадать, не имея нужных сведений, смысла не имело, и Аррой спросил, как эльф стал либером. Роман принялся рассказывать, мимоходом дивясь собственной откровенности. Примеро бы лопнул от злости, но тайна, тщательно оберегаемая сотни лет, была поведана человеку, которого бард знал восьмой день. Рассказывал Роман с удовольствием: Рене был именно тем слушателем, на которого хочется вывалить опротивевшие секреты. Секретов же у разведчика было немерено.
Судьба Романа, вернее Нэо Рамиэрля, была предрешена, когда у темноволосой и звездноглазой Нанниэли Водяной Лилии родилась столь редкая у эльфов двойня. Девочка и мальчик. Эанке Аутандиэль выдалась в мать, а сын походил на отца, Астена Кленовую Ветвь, младшего брата Местоблюстителя Лебединого престола Эмзара Снежное Крыло.
За несколько лет до рождения Эанке и Рамиэрля Лебеди пустили на свой остров магов-Преступивших. Не все в Убежище были этим довольны, но дом Розы, к которому принадлежал Астен, сумел настоять на своем. Маги прижились. Они были ненавязчивы, честно исполняли свою часть договора и занимались какими-то тайными делами, о которых знал лишь Эмзар.
По ряду причин никто из пришельцев, кроме уже знакомого Рене Уанна,