Потом Брунько напишет балладу, я стану героиней факультета. Что вообще со мной происходит? Кто-нибудь может мне объяснить, зачем мне участковый? Продолжая морскую тему можно сказать, что я превращаюсь в канонерскую лодку, которая, приближаясь к мужчине, сразу открывает огонь на поражение. И зачем мне это нужно? Мужчина, по крайней мере, может делать отметки на стволе своего револьвера.
Да, но вот я иду в сельпо за вином для поэта, я иду по сельской улице, и мне кажется, я сейчас взлечу и полечу. Как Наташа Ростова, только еще лучше. Без всяких этих «почему» да «почему». А потому!»
Вдруг ей показалось, что она, действительно, слегка зависает в воздухе. Это было так невероятно восхитительно, что даже дыхание перехватило.
Глава 40. Фролов сдает кровь
Когда стемнело, она вышла из общежития и пошла к реке. И совершенно не удивилась, увидев, что он идет рядом. Его мысли легко угадывались, и ей казалось, что это взаимно. И она также скорее угадывала, чем видела, что он улыбается в темноте.
– Чему ты улыбаешься? – спросила она.
– Участковый на жену весь вечер орет, – сообщил мужчина. – Говорит, она ему жизнь загубила. А она завтра к вашему начальству жаловаться пойдет. Нам, мол, в деревне такая помощь не нужна – чтобы чужих мужей с ума сводить.
– Немного обидно, что ты не злишься, – призналась Иевлева.
– Если я ночью тебя с кем застану, не обижайся! – сказал он. – А днем – меня нет, никто тебе не указчик. Ты с участковым как-то поговори – он на тебе жениться собрался!
– А почему это днем тебя нету, куда ты днем деваешься? – спросила Иевлева.
– Днем сплю!
– А я днем живу, а ночью я сплю, – сказала Иевлева.
– Раньше так было. А теперь ты ночью живешь, а днем на ходу засыпаешь. Ты раньше меня боялась – теперь не боишься.
– А почему я должна тебя бояться?
– Да ты сама понимаешь! – сказал он.
– Нет, ты объясни! – настаивала Иевлева.
– Таких, как я, люди боятся.
– Каких «таких»?
– Таких, которые по ночам ходят, – терпеливо говорил он. – И фельдшера ты до полусмерти напугала, он сидит пьяный – не спит, ждет, пока ты меня приведешь.
– Ты что – следишь за мной? – удивилась Иевлева.
– Да зачем за тобой следить – у тебя всё на лице написано!
– У меня фельдшер на лице не написан.
– Ты что, правда, хочешь меня в медпункт отвести и кровь на анализ взять? Ну, веди!
– Ну, пойдем!
– Сейчас пойдем, – сказал он, привлекая ее к себе.
Медпункт ночью был закрыт. Но фельдшер не спал. Сидел в палисаднике и пил плодово-ягодное вино. Вскочив, он от Иевлевой сначала попятился, но потом взял себя в руки.
– Вы,