– Что вы, что вы! – сказал поэт. – Я только немного.
– Идите, – сказал участковый и, подождав, когда тот отошел на некоторое расстояние, обернулся к женщине и сказал ей:
– Пойдемте присядем там, – и указал на лавку чуть подальше, не у самого входа в общежитие.
Как только они сели, участковый спросил:
– Я вас видел прошлой ночью, вы были с мужчиной. Вы знаете, кто он?
– Вы меня могли видеть, – ответила она, – только с подругой, когда мы шли из клуба после кино. Никакого мужчины со мной не было.
– Мужчина был позже, – отозвался участковый, – когда вы были с ним в доме, там.
Он махнул рукой и добавил:
– Второй дом за водонапорной башней.
– Вы меня путаете с кем-то. Я после сеанса спать легла и никуда не ходила, – настаивала на своем женщина.
– Конечно, – сказал участковый, – вы думаете, что мне приснилось, но мне не приснилось.
– Но, может, вам не приснилось, но вы же могли перепутать, – предположила женщина.
– Вы не знаете, кто этот мужчина, а я знаю. Он опасен для вас. Он очень опасный, – настойчиво заговорил участковый.
– Я спать легла и никуда не ходила, – опять повторила женщина.
Тогда участковый вышел из себя:
– Вы, гражданка, врите, да меру знайте! Вы по селу голая ходите или нет?
– Как вы можете так говорить! – возмутилась женщина.
– Правильно, – сказал участковый, – не ходите. А тогда откуда я могу знать, что у вас большая родинка над волосами между ног – посередине, прямо там, где они кончаются. Я что, в раздевалке за вами подсматривал?
Она смотрела на него и в ее глазах промелькнул страх:
– Откуда вы знаете?
– Потому что на вас ничего не было. Вы спали, а он сидел рядом. Вот вы мне и скажите – вы знаете, кто он?
– Я взрослая женщина, не замужем. Это что, допрос? Я преступления никакого не совершила. – ее вид не соответствовал словам, которые она произносила. Растерянность, беспомощность, смущение… на щеках краска стыда.
И больше участковый не мог говорить. Вчерашняя волна накатила на него, причем с такой силой, что он чуть не набросился на эту женщину, которая одним своим беззащитным взглядом, одними приоткрытыми губами доводила его до исступления. Слава Богу, что он сидел на лавке, не было видно, что с ним происходит внизу.
– Да вы не думайте, – сказал участковый голосом, который плохо его слушался, – я не для того, чтобы слухи распускать. Я не скажу никому. Мне за вас страшно. Вы знаете, кто это? Вы странного ничего не заметили?
– Я вчера вечером с ним встретилась, потом проснулась на своей кровати в общежитии. Больше ничего не помню, – призналась женщина.
– Я не дам ему у вас кровь пить. Я убью его, как собаку, – процедил участковый.
– Что вы такое говорите! – вскрикнула женщина.
– Да это же он сам и есть. Фролов! – сказал участковый. – В своей кровати проснулись… Он еще и не такое может.
– Какой