У них за спиной, на вершине холма, весь вечер шли гуляния. Попрошайки клянчили медовые сласти, танцовщики в цветочных венках облюбовали площади, а жрецы один за другим распевали гимны Теме́расу. Десятки костров горели по всему кварталу иноземцев, но остальной город, такой шумный в любую другую ночь, притих. Недоброй тишиной: казалось, столица сцепила зубы, пока нагади славят своего бога.
Это тревожило Зено. Никогда еще недружелюбие города не чувствовалось так остро. Сама ночь, душная и влажная ночь Царства, так непохожая на воздух родины, дышала враждебностью.
– Когда Черный Азас взошел на трон, – вдруг заговорил посол, и его голос вырвал Зено из раздумий, – квартал иноземцев сожгли до основания.
Теперь настал черед посланницы бросить на спутника быстрый взгляд. Тот застыл в седле и слегка повернул голову, прислушиваясь.
– Узурпатор заявил, что погромщиков наняла ложа торговцев, – продолжил он. – Мой предшественник бил себя в грудь, твердил, что торговцы ни при чем… лучезарный бросил дюжину купцов в застенки и отобрал имущество у многих других по всей стране.
Несколько шагов они проехали в молчании.
– Вы тоже чувствуете? – спросила Зено.
Посол едва заметно пожал плечами.
– Я не слепой и не глупец, Зено. Слишком тихо… Эта тишина беременна, рано или поздно она разродится кровью. Не сегодня, конечно. Но скоро.
– Я с утра была в торговом доме Шуба́т. Мне намекали, что Нагаду представляет очаровательная госпожа! А Высокий город выгадает, если… – она процитировала: – «…если наследник станет относиться к нашим интересам не как к вложению, а как к своим, семейным интересам».
Зено невольно улыбнулась, вспомнив велеречивого секретаря. Тот говорил и поглаживал пальцами вышивку на животе, словно предвкушая прибыли, однако посол лишь покачал головой.
– Ты торговый представитель, Зено, – сказал он. – Купцы первые заинтересованы в хорошей сделке. В остальном же… дела у советников не очень. Хуже даже, чем у Азаса. Слишком много нищих и обездоленных, – он вновь покачал головой. – Людям нечего есть, Зено. А когда нечего есть, толпа всегда жаждет крови.
Что это, один из приступов фатализма, которыми прославился посол? Молчание столицы и впрямь казалось недобрым. Зено повела плечами, прогоняя пробежавший по спине холодок.
– Вы так говорите, будто ждете беспорядков.
– Слишком много нищих и обездоленных, – повторил Ксад. – Беспорядки будут. Или, думаешь, нас обойдут стороной? Советники обернут недовольство против старого врага или толпа захочет нашей крови. Высокий город и Царство слишком долго воевали.
– Вы… вы уже думали об этом?
– Кое-что думал, – неохотно протянул посол. – Да, после церемонии нужно поговорить. Но сперва храм. Позаботимся о небесном, а потом уже о земном.
В старом лисе