Может, он и получил цепь хлыста, поддержав узурпатора, но в ложе торговцев заседал не зря.
– Дай-ка мне нож, – попросил спутника Верховный.
В клейкой мгле Изнанки даже разглядеть отражение клинка было трудно. Сперва Самер отрешился от миражей, которые маги творят, чтобы не сойти с ума в этой бездне. Призрачный сад дрогнул и растаял, обнажив истинный облик той стороны: тьму, пронизанную гудящими потоками силы. Затем чародей отбросил и их тоже, сосредоточившись на бледном отпечатке души.
Когда он открыл глаза, посреди беседки наливалась цветом и формой сплетенная из дыма фигура. Обрисовались черты скуластого лица, темные вихры, неуклюжие руки с большими ладонями. «А ведь это паренек, что задремал на пристани!» – вдруг понял маг. Да, это он. Взгляд глубоко посаженных глаз был острым, умным, но затравленным.
– Довольно? – спросил чародей.
– Для начала да, – хлыст медленно кивнул. – Распорядитель ложи и достойный Нази́р, торговец пряностями. Это их дети. Втроем с сыном пили, лапали девок… наверное, и убивали тоже втроем.
Самер видел, что вельможе больно об этом говорить, больно и стыдно, но сочувствия не испытывал. Это могла быть и его судьба, окажись отец похож на Джалида. Впрочем, хлыст не нуждался в сочувствии.
– Ублюдки! – выдохнул тот. – Все трое выблядки. Проклятые богами.
«Дыхание Бездны, – подумал Верховный. – Как же ты говоришь со мной, проклятым?» Вслух он спросил:
– Кто учил Зеваха и других?
– Какой-то бродячий маг из Круга. Абия сама отыскала его, я не хотел мараться.
«Путник? Нет. Нет, такого не может быть».
– А в обители? Кто закрывал глаза на отщепенцев?
– Мудрая Хоран сама проверяла Светлый город, – губы вельможи изогнулись в кривой улыбке, он медленно и скорбно произнес: – «Это такая честь, такая честь»… Я попрошу, господин маг: сделайте это быстро. Если уж нужно… бросить достойных в застенки… пусть хватит одного удара. Как на казни.
– Конечно. А как иначе?
Самер встал, но хлыст не поднялся вслед за ним, даже из вежливости. Он выглядел усталым и очень, очень старым.
– Синан, будь добр, покажи гостям дорогу, – попросил он. – А потом… потом передай людям, кого им искать.
Это было даже лучше, чем Верховный смел надеяться: дом пустовал, остался целиком в их распоряжении. Видать, боги улыбаются и тем, кто их не так уж чтит.
Когда сын кочевников оставил их, они быстро поднялись по главной лестнице. Тишина стояла такая, что Самер вздрогнул, когда сквозняк зашевелил занавеси в дверных проемах. Ндафа двигался легко и бесшумно, даже удивительно для здоровяка. Казалось, они как воры крадутся по спящему дому, вслушиваясь: не раздастся ли скрип кровати, не проснулись ли хозяева?
Впрочем, Верховный и впрямь прислушивался, но не к шорохам, а к колдовскому чутью.
Разлитая по саду сила была остатками грубых, детских, но очень мощных чар. Однако не более, чем следом. Да и тот сохранился потому,