Напротив сидят еще двое: один, видимо, иностранец, читает книгу на голландском языке, другой небольшой подвижной человек со знаком свастики в петлице. Он беспрерывно ерзает, часто поглядывает на меня. На первый взгляд это и есть мой приятель: лицо у него полицейское, свастика, – но я уверен, что это не он – этот слишком суетлив и слишком похож на шпика.
В углу у дверей сидит пожилая дама, она в счет не идет.
Итак, следует считать, что приятель Банге – молодой человек в сером костюме с заурядным лицом.
По-видимому, проблема разрешена, и я могу спокойно заняться соседкой, которая уже проявляет явные признаки недовольства: она раздраженно пудрит себе нос и подкрашивает губы. Когда я к ней наклоняюсь, она демонстративно поворачивает голову к окну. Я достаю портсигар, – не возражают ли уважаемые дамы?
Пожилая, у двери, бормочет что-то нечленораздельное, моя же соседка, оказывается, даже любит дым хорошей сигары.
– Фрейлейн, конечно, едет в Париж?
– Почему же «конечно»?
– У фрейлейн чисто парижский тип.
– Вот как, это забавно, я ведь в первый раз еду в Париж и так счастлива.
Девица немного провинциальна, но заслуживает внимания, надо будет в Париже ее разыскать.
В вагоне-ресторане обедаем вместе, ведем переговоры при помощи ног. Девица пытается заплатить за себя, я закрываю ее сумочку. Она не протестует и с угнетенным видом подчиняется.
Мы опять в купе, все темы для беседы с моей соседкой исчерпаны, и я, несмотря на всю свою находчивость, бессилен что-либо выдумать. Делается скучно, и время течет очень медленно.
Но вот наступает ночь, входит пикколо и предлагает бутерброды, апельсины, папиросы. Проводник предупреждает, что часа через полтора мы приезжаем на границу.
– Значит, скоро моя станция?
– Через полчаса.
Я опять вспоминаю о своих соседях. Вертлявый человек со свастикой пристально смотрит на меня. Неужели это он?
Прощаюсь со своей соседкой. Она спрашивает, почему я выхожу на этой станции. Объясняю, что еду к брату, живущему здесь. Еще несколько минут. Выхожу в коридор. Интересно, кто за мной последует. Пока я один. Поезд останавливается. Спускаюсь на перрон – никого нет.
Вот так история! Банге, очевидно, напутал. Что же я буду делать на этой дурацкой станции? Машинально хочу вернуться в вагон, но вспоминаю, что у меня нет визы. Чувствую все нарастающее раздражение и беспокойство. Вот что значит иметь дело с пьяными идиотами! Теперь меня случайно арестуют, и начнется путаница.
Поезд трогается и медленно исчезает.
Вдруг у меня за спиной:
– Простите, господин Браун, я немного задержался.
Это оказывается иностранец с голландской книжкой. Я грубо ошибся. Кому-кому, но мне должно быть стыдно: меня разыграли как желторотого птенца. Несмотря на это, я чувствую прилив бодрости, хочется взять под руку «голландца»,