Вот кого есть за что не любить… К кому плохо относиться и на кого раздражаться – на Попова. Ведь он…
– Привет Женек. Работаешь? Как дела?
– Здрасте, Василь Сергеевич. Да. Все нормально.
Шеф скрылся в своем аквариуме.
Меня зовут Женя. Евгений Валентинович Кульков – по паспорту. И милиционеры. И должностные лица. Остальные… Как хотят – и Женей, и Женьком, и…
Железнов вот – Женьком.
Школьные товарищи – Кульком дразнили. В институте, я институт журналистики окончил, Кулем звали. Я не обижаюсь. Общаться приходиться с такими кадрами! Уголовники…
Да… Уголовники – что! Эти нормально обращаются, почти как должностные лица при исполнении, потому как я с ними общаюсь в присутствии милиционеров. Так что уголовные элементы ко мне по имени-отчеству, с ухмылкой правда. Ну да ладно.
А вот должностные лица и в не формальной обстановке, на улице или в кафе за счет газеты, где никто ничего не услышит – так, не назовут, обзовут! Уголовнику до этой фени, до такого мата, до… сидеть и сидеть!
Я не обижаюсь. Сам понимаю – вопросы провокационные, глупые, не хорошие вопросы. Но не я их придумываю. Мне пишут – я задаю. Обычно Виктор Николаевич – он у нас по этому делу мастер.
Виктор Николаевич напишет, шеф вызовет, протянет листочек виновато, и тихо скажет:
– Сходи, Евгений, поспрошай. Тебя не убьют. – Так Николай Федотович отправлял.
Василий Сергеевич похоже, но всегда по-разному говорит. Смысл тот же!
И вроде не оскорбляют. Виктора Николаевича за такие вопросы – убьют, а меня нет.
Я один раз поинтересовался – почему меня не убьют? Шеф долго юлил, глаза отводил, про мой возраст врал, честные и чистые глаза мои…
Виктор Николаевич, когда от шефа вышли, не сдержался – от души посмеялся сначала, а потом и заявил, честно, откровенно так:
– Ты, Женек не обижайся, только рожа у тебя – тупая. Дурака ни за какие вопросы убивать не будут – он и так судьбой обиженный.
Успокоился, по плечу меня похлопал, и серьезно:
– Я знаю – ты не дурак. И пишешь хорошо, и эрудированный, и… Но лицо у тебя – выпускник сельхозтехникума.
Повернулся и в курилку – спокойно, с достоинством.
В чем-то он конечно прав – лицо у меня простоватое, фигура жидковатая. Прическа… Что только с волосами не делаю – торчат, как депутаты в думе первого созыва, определяются. С одеждой проблемы – что ни куплю все велико. Сам не понимаю отчего. Костюмы и не ношу.
Вот глаза у меня, здесь шеф от истины не отошел, и честные, и чистые. Некоторым девушкам нравятся. И женщинам. Вот Светлана Владимировна, так и говорит: «Мне бы Женечка твои глаза, я бы в этом гадюшнике не прозябала!». И вздохнет глубоко, с оттяжкой. «Гадюшник» – это наша газета.
Отвлекся… Я о Викторе Николаевиче хотел.
Вот он – истинный ариец, да к тому же подлец. Внешне. Да и в душе думаю… Подойдет, поздоровается: «Доброго здоровьичка» – кулаки чешутся, хочется в ответ гадость сказать, а нельзя –