– Помню, что музыка перестала играть. Я стала одеваться, а Вадим не двигался. Но ведь он был пьян. Я об этом тогда не думала. Схватила простыню с кровати и выбросила в форточку.
– Для чего ты это сделала?
– Сама не знаю. Хотелось со всем этим ужасным покончить. Я думала, что когда Вадим проснётся, то увидит простынь с кровью и начнёт со своими приятелями смеяться.
– Вот, Настенька, самое важное. Ты была уверена, что Вадим жив. Ты не собиралась его убивать.
– Конечно.
– Так-то так, но пока бездоказательно. А как тебе вспоминается, трудно было вытолкнуть простыню? Форточка ведь небольшая?
– Наоборот, очень легко. Там была такая вьюга, что её вырвало ветром из моих рук, как только часть простыни оказалась снаружи.
Адвокат опять сделал запись в блокноте.
– Понятно. Теперь расскажи, пожалуйста, как ты познакомилась с Вадимом. Почему это важно? В статье Аликберова утверждается, что ты сама соблазнила его, зная о высоком положении отца, и чуть ли не выполняла задание органов, связанное с этим.
– Всё это сплошная чепуха, Леонид Евгеньевич. За два года до этого Вадим приставал ко мне со своим знакомством, а Наташа и Вика меня всё время от него отговаривали, как чувствовали, что ничего хорошего от этого знакомства не будет. Но он всё-таки уговорил меня однажды пойти в ресторан, где я ему влепила пощёчины за то, что он назвал моего дедушку дворнягой.
Настенька прервала рассказ, тяжело переводя дыхание. Воспоминание о любимом деде, чуть не нарушило данное себе слово быть сильной. Слёзы готовы были вновь вырваться из глаз. Но, вздохнув глубоко несколько раз, она продолжала:
– Какой-то высокий чин там оказался в то время, и это спасло нас от больших неприятностей. Целый год Вадима не было в институте. Он работал в Англии стажёром. Потом вернулся и стал снова ко мне приставать с заверениями в любви. Сначала я не верила и просила даже моих однокурсников охранять меня от Вадима. Но он был таким настырным со своими цветами и подарками, что просто заколебал, и я сдалась. Честно говоря, как дура, поверила, что он на самом деле влюбился. Ну и поехала на это дурацкое празднование Рождества. Я и подумать не могла, что он всё это устроил и столько времени ухаживал за мной только для того, чтобы отомстить за пощёчины.
– А почему ты решила, что он всё специально продумал в качестве мести?
– Так ведь я, как сейчас слышу его слова, которые он сказал, будучи на мне в ту ночь и обнимая: "За всё отвечать нужно, голубушка. Я обиды не прощаю". Он, видите ли, до сих пор не забыл, как я его по щекам била. Вот, когда он подтвердил, что всё специально подстроил: эти ухаживания, праздник с друзьями, которых пригласил, чтобы только наказать меня за его же собственную подлость, – тут я и не выдержала, и уж не знаю как, но швырнула с себя этого паршивца. Вот и всё, что было.
Леонид Евгеньевич опять погладил животик и забарабанил по нему пальцами.
– Ничего не поделаешь. Что было,