В подъезде своего дома ее чуть не сбил с ног мальчишка лет шести, бежавший по лестнице перепрыгивая через две ступени.
– Тише, тише! – улыбнулась Катрина. – С ног собьешь ведь!
– А моя мама говорит, что вы – сумасшедшая, – отозвался ребенок и сбавил шаг.
– А почему твоя мама так говорит? – Катрина аккуратно тронула ребенка за плечо, тем самым остановив его, и внимательно посмотрела ему в глаза. Она знала, что это сын ее соседей этажом выше.
– Потому что… – ребенок смутился, и хотел было продолжить путь, но Катрина крепче стиснула его плечо. – … Вы постоянно разговариваете! – выпалил он, и вновь собирался вырваться.
– Так вот, – строго сказала Катрина осмыслив услышанное. – Передай своей маме, чтобы она лучше следила за своими килограммами, а не за чужими словами. Понял?
Катрина отпустила мальчика, и тот быстро помчался вниз по лестнице.
Поднявшись на третий этаж, девушка отперла ключом дверь своей квартиры и, постояв десять секунд, вошла. С какой-то грустноватой и задумчивой улыбкой на лице, она прошла в кухню и принялась выкладывать на стол купленные по дороге домой продукты.
– Знаешь, – тихим голосом и все с той же улыбкой на лице заговорила Катрина, – я так обожаю эти первые осенние холодные ветра. Что-то в них есть чарующее… ну, по крайней мере, в моем понимании. Что-то необъяснимое и новое они приносят с собой каждый год. Да… вот только мы не в состоянии понять, что именно. Будто своей свежестью они хотят утолить какую-то нашу жажду, но это свежесть растворяется в наших застоявшихся и задыхающихся душах… вот это я загнула, – улыбнулась девушка, откладывая пустой пакет.
– Я оставила машину на работе, – продолжала неторопливо говорить Катрина, доставая из шкафа небольшую кастрюлю. – Хотела насладиться этим воздухом. Не знаю… может это и смешно? Но мне все равно. Что смешного, если мне нравится ветер? Да, хотела поужинать в ресторане, точнее, если честно в какой-то забегаловке, но по дороге мне вдруг дико, прям до крика, захотелось просто отварного риса с зеленью, и залить его пообильнее соевым соусом.