Когда-то судьба
Посмеялась над нами,
Сведя нас потом,
Оттолкнув от себя…
Моему другу, Ирине Бочениной-Шимайло,
проживающей в Германии, посвящается.
Не держи, отпусти, прости…
Отпусти, не держи, прости,
Коль не можешь любить её.
Нет задора и нет уж сил
– Не твоё это всё, не твоё!
Хватит мучить себя и её,
Пусть гуляет, разгонит блажь.
Ты никто теперь для неё,
Ты ведь знал – то не твой типаж…
Оглянись, посмотри вокруг,
Сколько женщин, что без любви.
Повстречаешь ты ту мой друг,
Что отдаст тебе жизни дни.
Ты утонешь в её глазах,
Будешь только её любить,
Сладкий мёд на её устах,
Будешь ночью бессонной пить…
Не держи, отпусти, прости,
Не тебе это всё, не твоё.
Весь измаялся, нет уж сил,
Ты давно никто для неё.
Ночь
Присела ночь на вымученный город,
Стихает гул струящейся толпы.
У магазинов не стоят таксомоторы,
Разлился свет неоновой луны.
И мгла течёт по городу как сажа,
Прожилки жёлтые от старых фонарей.
И гаснет свет в глазах пятиэтажек,
Ко сну склоняя город и людей.
Ты где-то там, в притихшем лоне ночи,
Лежишь укрывшись, под «пуховиком»,
Я прошепчу тебе: Ты спи, спокойной ночи!
Пусть сны тебе приснятся с «огоньком».
Когда проснёшься – мокрая подушка
И жарко телу, терпкая волна,
А воздух станет сладостно-удушлив.
Ты скажешь: Сладко я спала!
Недели без тебя…
Далёко мы, одна ты, я один.
Ты мнёшь свою подушку одиноко,
Я кутаюсь под пледом, нелюдим…
Бессонницей терзаемся жестоко.
Ты тот далёкий берег и маяк,
Что мнится мне ночами и под утро,
Постель жестка и не уснуть ни как,
Там снег идёт, а одному так мутно…
Раскрылась и тихонечко сопишь,
На лоб свалился непослушный локон,
Ты сладко очень и красиво спишь,
А рядом кошка, как пушистый кокон.
Я призраком приду к тебе в твой дом,
Присяду на колени, у постели
И в сне твоём спою тебе о том,
Как долго очень тянутся недели.
Недели без тебя и без меня,
На кухне иль под пледом нелюдимо.
Ты ждёшь меня, а я всё жду тебя,
А дни, там где нет нас, проходят мимо…
Немного жаль
Немного жаль минувших дней,
Немного, только не страдаю,
Там, в мудрой памяти моей,
Вся жизнь моя, слегка хромая.
Там долго брёл я наугад,
Об корни жизни спотыкался.
О, сколько тех, кто был бы рад,
Чтоб я упал и не поднялся…
Немного жаль ушедших дней,
Беспечной юности влюблённой,
Там,