Приходило лето, каникулы. Тут уж на целый день пасти телят по лесам, лугам и полям. Со второго класса уже сам в одиночку с утра до вечера с телятами. С собой тормозок – бутылка молока и кусок хлеба. Однажды упустил стадо в уже зрелую пшеницу. Выгоняю их с одного конца, пока выгоню всех, они, гады, с другого конца заходят. Бегал так, пока от отчаяния, от обиды не упал. Когда очнулся, все мои телята уже наетые отдыхали – которые на краю поля, а часть и в пшенице.
Второй класс я проучился до начала марта. Кто-то нашкодил на уроке, виноватым нашли меня, Максим Андреевич выгнал из класса. Вышел, хлопнул дверью. И такая обида накатила за несправедливость, до помрачения. Взял возле печки полено, грохнул в дверь и побежал домой раздетый по морозу. На крыльце кричал Максим Андреич: «Пынзарь, вернись!» Куда там. Ушел, и больше в тот год в школу не пошел. Отец не сильно по этому поводу беспокоился, впряг меня в работу по полной. В школу пошел осенью, после того как с отцом провели беседу, пошел второгодником. Дальше всё было нормально. Учеба давалась легко, дома не учил – хватало урока в школе. Если было свободное время, читал книги. Так до окончания четвертого класса.
Вроде во втором классе учился, когда случилась со мной беда. Была поздняя осень, в большую перемену бегали на курью кататься на льду. Со школы шел домой с Володей Козичем, сыном Филипа. Рассказывал мне, как вчера его старший брат дядя Ваня на курье утку подстрелил. Договорились сбегать на курью кататься, заодно покажет, где утку добыли. Пришли, вижу – вдоль берега широкая полоса белесого льда, а дальше лед чистый. Я, как старший на два года, иду впереди, прочность льда пробую. Дошел до начала чистого льда, ступил раз, второй третий.. Вдруг провалился. На мне ватничек, сапоги пропитались водой. На дно тянет меня, пробую выбраться – лед ломается. Кричу Володе: «Кинь мне доску!» Володя бегает, какие-то щепки кидает, а и те до меня не долетают. «Беги в деревню», – кричу. Побежал паренек, а я повис на кромке льда и, не дождавшись, отключился. Очнулся, вижу: на берегу мама, отец бегают, дядя Ваня Козич и кто-то еще. Потом опять обморок, потом очнулся. Вижу, рубят колоду, к которой лодка примкнута. Баба Ирина шла мимо со своим топором тупым. Очнулся снова, когда возле меня лодка, в ней двое, один – дядя Ваня Козич. Попробовал схватиться за борт – и опять в беспамятство. На миг просветление на берегу, мама укутывает меня в куфайку…
Сколько купался в ледяной воде, кто его знает. Когда меня поднимали, висел на бороде. Вова побежал, к глухому деду подбежал. Не добившись толку, побежал ко мне домой. Там отец как раз из лесу жерди привез. Схватил жердь, побежал, по дороге дядю Ваню позвал. На берег прибежал, а толку с жерди той – раз в пять длиннее расстояние от берега до меня. От дома нашего до курьи побольше половины километра.