Она не успевает назвать нам адрес, как мы уже вылетаем за дверь.
– Ей семнадцать, вот такого роста, – я поднимаю ладонь под подбородок, описывая Эллу кассирше. – Блондинка с голубыми глазами.
Глазами как Атлантический океан. Глубокими, грозовыми серыми, ледяными голубыми. Я не раз терял себя в этих глазах.
– Она забыла телефон, – я поднимаю свой мобильник. – Нам нужно отдать его ей.
Кассирша цокает языком.
– Ох, еще бы, она так торопилась! Купила билет до Гейнсвилля. У нее бабушка умерла.
Мы с Истоном киваем.
– Когда уехал автобус?
– Несколько часов назад. Сейчас она уже должна быть там, – кассирша огорченно качает головой. – Она сильно плакала, словно ей сердце разбили. В наше время почти и не увидишь, чтобы подростки так переживали о старших. Так мило. Мне было очень жаль ее.
Истон, стоящий у меня за спиной, сжимает руки в кулаки. Злость исходит от него волнами. Если бы мы были сейчас наедине, один из этих кулаков прилетел бы мне в лицо.
– Спасибо, мэм.
– Не за что, дорогой, – она кивает нам на прощание.
Мы выходим из здания и останавливаемся у машины Эллы. Я протягиваю руку, и Истон, разъяренный, опускает на мою ладонь запасной комплект ключей.
Оказавшись в салоне, я нахожу в центральной консоли ее связку ключей и книгу со стихами, в которую, похоже, вложены документы на машину. Свой телефон она оставила в бардачке, и на экране по-прежнему отображаются все мои непрочитанные сообщения.
Она все оставила. Все, что было связано с Ройалами.
– Нам нужно ехать в Гейнсвилл, – решительно объявляет Истон.
– Я знаю.
– Отцу скажем?
Если мы расскажем обо всем Каллуму, существует большая вероятность, что он разрешит нам воспользоваться самолетом. А значит, мы будем на месте в течение часа, а не через шесть с половиной, если отправимся на машине.
– Не знаю.
Стремление как можно скорее отыскать Эллу немного спало. Теперь мне известно, где она. Я могу приехать к ней. Мне лишь нужно разобраться, как именно лучше это сделать.
– Что ты сделал? – снова спрашивает меня брат.
Я еще не готов к той ненависти, которую он обрушит на меня, как только узнает правду, поэтому молчу.
– Рид.
– Она застала меня с Брук, – хриплым голосом отвечаю я.
У него отвисает челюсть.
– Брук? Папиной Брук?
– Да.
Я заставляю себя посмотреть на него.
– Какого черта? И сколько раз у вас было с Брук?
– Пару раз, – честно признаюсь я. – Но не слишком часто. И уж точно ничего не было прошлой ночью. Ист, я даже не прикасался к ней.
Брат сжимает челюсти. Ему нестерпимо хочется врезать мне, но он не станет. Только не на людях. Он тоже помнит мамины слова. «Не запятнайте фамилию Ройалов, мальчики. Разрушить все куда проще, чем построить».
– Тебя надо подвесить за яйца и оставить умирать. – Он плюет мне под ноги. – Если ты не найдешь Эллу и не вернешь ее