227. Полное неведение в вопросах психологии – у христианина нет нервной системы; презрительное нежелание замечать требования тела, само открытие тела; предполагается, что высшей природе человека так и подобает к телу относиться, что душе это всенепременно и только во благо – подчистую и без остатка сводить все совокупные чувствования тела к моральным ценностям; даже болезнь мыслится при этом как нечто, обусловленное моралью, как кара или как испытание, а то еще как душеспасительное состояние, в котором человек становится более совершенным, чем он мог бы быть, оставаясь здоровым (мысль Паскаля) – иногда добровольное навлечение на себя болезни.
228. Что же тогда такое эта ожесточенная борьба христианина «супротив природы»? Мы ведь не дадим обмануть себя пустыми словами и рассуждениями! Просто это его природе претит то, что на самом деле и есть природа. У большинства страх, кое у кого – отвращение, еще у кого-то просто некая духовность, любовь к идеалу без плоти и вожделений, а у самых возвышенных – тяга к этакому «чистому экстракту природы», ему-то они и норовят уподобиться. Само собой понятно, что самоуничижение вместо чувства собственного достоинства, пугливая настороженность перед лицом влечений, отход от насущных повседневных обязанностей (благодаря чему, опять-таки, создается чувство собственного высокого ранга), возбуждение себя на непрестанную борьбу за немыслимые вещи, привычка к беспредметному испусканию чувств, – все это ведет к созданию определенного человеческого типа: в нем преобладает раздражительность хиреющего под спудом тела, но эта нервозность и вдохновляющие ее поводы истолковываются совершенно иначе. Вкус подобного рода натур падок, во-первых, 1. на изощренное; 2. на цветисто-загадочное; 3. на крайности в чувствах. – Свои естественные наклонности они тем не менее удовлетворяют, но интерпретируя их в новой форме, например, как «оправдание перед богом», «чувство душеспасительной благодати» (всякое неодолимо приятное чувство – гордость, наслаждение и т. д. – интерпретируется именно так). Общая проблема: что станется с человеком, который все естественное в себе опорочивает, все себе практически возбраняет и загоняет под спуд? В действительности же христианин являет собой образчик утрированного самообладания: чтобы обуздать свои вожделения, он, похоже, считает необходимым либо вовсе их изничтожить, либо пригвоздить к кресту.
229. Долгую череду тысячелетий человек физиологически себя не знал – он и сегодня еще себя не знает. Знание того, например, факта, что у человека есть «нервная система» (а вовсе никакая не «душа»), до сих пор остается уделом лишь немногих самых осведомленных. Но человек даже и не подозревает себя в том, что он чего-то не знает; воистину надо быть очень гуманным, чтобы сказать: «я этого не знаю», чтобы позволить