Эта мысль так понравилась Лауре, что она почти улыбнулась, но сразу же одернула себя. Нет, нет, это потом, успеется. Пока она нужна сыну. Кто еще о нем позаботится? Непутевый, весь в отца. Сгинет ведь без нее. Опять полезет туда, куда не следует – и поминай, как звали. Сынок.
В голове одна за другой стали возникать картинки из прошлого. Маленький, как они его ждали! У мужа была хорошая работа, у нее – семья, домашние хлопоты, которые, как она сейчас понимала, лучше всего на свете. В детской комнате стояли цветы – настоящие, живые цветы в глиняных горшочках. Потом мужа не стало. Хотя как не стало – официально он все еще жив, тела ведь так и не нашли. Может быть, он на самом деле сбежал? Вряд ли, он слишком любил своего Томми.
Лаура помнила все детали того дня. Муж вернулся с работы раньше обычного, прошел в свой кабинет и начал рыться в бумагах. Его глаза блестели, он что-то бормотал и был похож на сумасшедшего:
– Этого просто не может быть. Невозможно, нет, нет. Столько лет, господи, столько людей!
– Что случилось, милый? Что-то на работе?
– Нет, любимая. Хотя нет – да, на работе. Не могу говорить, прости меня. Простите меня, я не знал. Честное слово!
– Да что произошло?!
– Все будет хорошо, я им покажу, что так нельзя. Мне нужно передать кое-что Карлу – помнишь, мой друг, он в полиции работает? Я ненадолго. Люблю.
Он поцеловал ее, спящего сына и убежал. И больше она его не видела. А Карл позже уверял, что в тот день вообще не встречал мужа Лауры и не имел представления о том, что он хотел ему показать.
– Кто-нибудь, помогите! Смотрите: ей совсем плохо! Ой, да у нее самый древний аппарат из всех, что я видела, наверное, всё отслоилось внутри, она дышит наполовину углекислым газом, – совсем молодая девушка с сочувствием смотрела на лежащую у ее ног женщину с огромным рюкзаком за плечами.
Вокруг начала было собираться толпа зевак, но, увидев, в чем дело, многие сразу потеряли интерес и отправились дальше по своим делам. Одна грузная дама средних лет со знанием дела осмотрела лежащую женщину, потом взглянула на треснувший корпус, выглядывающий из рюкзака, и вздохнула:
– Здесь уже не поможешь ничем. По ней же видно, что за медицинские услуги она заплатить не сможет, а баллон ее только на свалку теперь. Ты зря стараешься, – проговорила она, увидев, что девушка пытается приладить свой дыхательный аппарат умирающей. – Только продлишь агонию. Я на таких насмотрелась – десять лет кадилом в лазарете махала.
– Как вы так можете? – девушка была возмущена. – А если бы вы вот так упали на улице?
– Если бы я была в ее состоянии, я бы предпочла, чтобы меня не реанимировали. Девочка, ты не подумай, мне на самом деле ее жаль, но здесь ничего уже не сделаешь. Впрочем, если тебе нужно успокоить совесть, то я помогу тебе доставить пациентку в ближайшую больницу. Как звать?
– Меня? Алия… Да, конечно, если можно, – было видно, что она стыдилась и своего поведения,