Лева подал мне кладенец. Я перекрестился и направил коня к обрыву. Все-таки было страшно: как это, скакать по облакам! Но другого выхода нет. В этой затее рискуют все, в первую очередь, конечно, я. Волку тоже достанется, если мы не вернем коня, Лешеку попадет за меч, да и Лева как-нибудь пострадает, так, за компанию. А мои старые друзья-туристы навек останутся не освобожденными. Ладно, хватит соплей. Я выполняю ответственную миссию. Вперед!
Я выслал коня и вцепился ему в гриву. Всего пять прыжков потребовалось златогривому, чтобы добраться до противоположной стороны каньона.
– Золотой ты мой! – я похлопал коня по шее. – Ну, давай! Вперед!
Конь перепрыгнул через цепь. Змей, грозно зашипев, сделал выпад в мою сторону. Бог мой, ну и глаза! Огромные как блюдца, с ярко-оранжевой радужкой и щелевой диафрагмой. А зубы! А пасть! Моя голова поместится в ней и еще место для шеи останется. Я чуть отпрянул назад и с плеча рубанул толстенное, в два обхвата, тело. Брызнула темно-коричневая кровь, голова чудовища покинула бренное тело и с шипением рухнула наземь, следом рухнуло и туловище.
Выслав вперед коня, я на скаку сорвал ярко-красный плод с одного дерева и желто-зеленый с другого, развернул златогривого и, погоняя его босыми ногами, направил к пропасти. Сзади снова раздалось шипение. Оглянувшись, я увидел ожившую рептилию. Голова снова была на месте, с зубов капал яд, но мой скакун уже перепрыгнул цепь, и мы находились вне зоны досягаемости. И вот я снова мчусь по клубам розового пара через пропасть, на скаку пряча в «кенгуровый» карман анорака добытые фрукты. Теперь страха уже нет, есть только недоумение, каким образом сгустки тумана могут представлять собой твердую опору. А златогривому, видно, не впервой скакать по облакам, его спокойствию можно позавидовать. Пять прыжков, и сады Хой Ёхэ остались на той стороне каньона.
– Держи! – я бросил Леве меч-кладенец и направил златогривого к его постоянной стоянке, штрафному табуну.
– Давай, дружок, домой, скорее! Там ждет тебя вкусная травка!
В одном из многочисленных карманов у меня еще с былых времен нашего безмятежного водного путешествия завалялась «заначка» – несколько сухариков и пара кусочков сахара.
– Спасибо, друг! – спешившись, я протянул коню угощение и похлопал его по шее. – Извини, больше отблагодарить нечем.
К сожалению, мы не условились с Вольфом, как дать ему сигнал о том, что я вернулся. Но я подумал, что поскольку преступных умыслов у меня уже не имелось, я могу спокойно продефилировать мимо сторожки. Волк увидит меня и все поймет.
Я заложил руки за спину и принялся посвистывать и напевать, изображая из себя праздношатающегося:
Пора в путь-дорогу,
Уж дело сделано,
Сделано,
Сделано пам-пам…
Пару раз пропев это, я обошел сторожку с тылу и обмер от