Привычно близкого: отринут дом,
Любовь, постель и громких слов бряцанье,
И винограда хрупкий завиток,
И нежный мандарин,
И злая ночка.
В Исландии бродяжит Кивиток,
Прадиссидент и вечный одиночка.
Вот он сегодня мне и шлет привет,
И льдинками хрустит,
И что-то лепит.
Сегодня – лед и темь,
А завтра – свет,
И в тишине родится первый лепет
Моих стихов.
И новая волна
Омоет и оплатит все сполна.
* * *
Метелица в полях немецких
Живой метели только признак.
Мелькает, как балетный призрак
Чего-то бывшего в той жизни —
В Сибири? Во поле? В отчизне?
Мы все тоскуем по-простецки…
* * *
Так долго, так бесплодно – ну и пусть! —
Пришлось играть зачем-то Пенелопу.
Спектакль окончен и театр пуст.
Разорвала ковер, ногою топнуть —
Как будто бы нарыв под сердцем лопнул.
Вся кровь еще отравлена, но взгляд
Уже заметил снег и зимний сад,
И в том саду калины красный куст.
* * *
Сегодня оттепель. Деревья
Болят и маются. Наш парк похож
На те невольные воспоминанья,
Что пробуждает старая любовь,
Что в муках кончилась, скончалась.
А все же нужен глаз да глаз!
Как оттепель – болит, болит…
Гляжу в окно на белые деревья
И зябко плечи кутаю в платок.
Перекресток дорог
Ах, флейтисточка-дурочка, что ж теперь делать, играй!
Видишь, пальцы застыли – сама ничего не сыграю.
За какие грехи нас с тобою отправили в рай?
Перекресток дорог, у подножья чужого креста
И вокруг тишина, да такая, что некуда деться.
А прислушаться – слышится тихое «Ради Христа»! —
Чей-то тоненький голос из самого дальнего детства.
Ах, играй что-нибудь! Ради бога, скорей заглуши
Этот жалобный голос, иначе немыслимо будет
Переждать непогоду. Одни мы. Вокруг ни души.
Души здесь только мы – остальные не души, а люди.
Люди мимо идут по земле, по любви, по делам
И проходят сквозь нас, будто мы только тени живые,
Будто все не для нас – звезды в небе и свет по домам,
Не для нас вдоль дорог и распятия сторожевые.
«Был в самом центре Ленинграда мой петербургский уголок…»
Городская лирика
Три музы
Голубушки! Елены! Самарянки!
Пробежками от Мойки до Фонтанки,
От Крюкова канала до Невы
Кого спасете вы?
Мне чудится – вы в городе одни.
Текут по лицам желтые огни,
Жилые подворотни дышат смрадом —
Туман над Ленинградом.
Три