– А давай распишемся? – нанесла женщина очередной удар.
Только чудо удержало на стуле обескураженного Андрея, но спина и то, что ниже, внезапно подленько засвербели.
«Удар по самые гланды», – отметил он про себя, но к открытой игре соперника требовались иные слова и манёвры.
– Зиночка, радость моя, и не забудь к психиатру заглянуть.
Наверное, в совете имелся какой-то толк и целесообразность, потому как подружка беззаботно и певуче сообщила:
– Признаюсь, в честь годовщины я поросёночка вчера заказала, молочного, почти сливочного. Сегодня зажарю.
Понимая, что решения никак не найти на проблемы, внезапно навалившиеся на пустой желудок, Андрей додумался уступить и не критиковать Зину как хозяйку – но не более того.
– Ну, разве что молочного, – неискренне вздохнул он. – Надо бы отведать. Почему бы и не отведать, когда просят. – И громко заявил: – Но в честь праздника требуется красиво его подать!
– Красиво подать? – послышался удивлённый возглас из кухоньки. – Хорошо. Но как это – красиво подать? Под руками ничего особого нет. Я же не дома, а в занюханной кухне пансионного номера… ты что-то посоветуешь?
Предвосхищение трапезы невесть куда отбросило невесёлую мысль о предстоящем внебрачном отцовстве, и Андрей пошёл по примитивному пути: ни о чём не задумываться и жить сегодняшним днём. Он закурил, пересел в крепко потёртое плюшевое кресло, вальяжно расположился в нём и, прикрыв глаза, вслух размечтался:
– Красиво – это красиво. Если просто – это уже не красиво. Требуется какая-нибудь изюминка…
– Всего лишь изюминка…
– Всего лишь? Ха! В ней родимой красота-то вся. Если, например, нашла яблочко, то засунь его в рот. Не мешало бы и петрушечки в уши вставить. Головку, то есть голову, посыпать зелёным лучком… Пожалуй, так будет красиво. В довершение выйди, как балерина, порхая, или изобрази танец живота…
Озвучив оригинальную идею, Андрей услышал за спиной странное мычание. Обернувшись сию минуту, он стал похож на статую, а выпавшая от изумления изо рта сигарета, гнусно задымила брюки… Та самая Зиночка, которую до поездки он считал терпимо сообразительной и относительно неглупой женщиной, сейчас красовалась перед ним с подносом в руках во всей своей красе: во рту сигналило красное яблоко, лохмотья петрушки гармонично переплетались с золотыми серьгами, а чёлка была оригинально уложена прикреплёнными к ней перьями зелёного лука.
Видя, что речевые способности надолго оставили Андрея в покое, Зина подошла к любимому другу, поставила поднос с улыбающимся, слепым, жареным поросёнком мужчине на колени, вынула у себя яблоко и, надув губки, проговорила:
– Милый, может быть, это и красиво, но, по-моему, яблоко помешает нам целоваться.
Когда же, наконец, Андрея осенило, что у подруги развитие мозга явно не догоняет развития