Александр и Аристобул были шокированы рассказом сестры. Они словно заново пережили смерть матери и поклялись отомстить всем, кто был причастен к ее убийству.
Однако Соломпсио благоразумно скрыла от них свои странные взаимоотношения с отцом. Она не могла рассказать о том, что происходило между ними за последние три года.
Вся безумная любовь к Мариамме у царя Ирода после ее смерти перешла на Соломпсио, которая из их двух дочерей больше напоминала ему Мариамме. Соломпсио стала поразительно похожа на свою мать особенно, после двенадцати лет. Те же волосы, – длинные и черные, те же губы, – алые и чувственно-полные, те же глаза, – красивые и равнодушные.
Еще маленькой Соломпсио любила забираться отцу на колени и сидеть там, пока царь Ирод вершил дела своего царства. За их решением царь иногда обращался к ней.
– Казнить или помиловать? – ласково спрашивал он свою дочь.
И она неосознанно невинным кивком головы решала судьбы людей. Кому-то везло, кому-то нет. Одним сохранялась жизнь, другим сносилась голова с плеч.
При возвращении домой из своих постоянных поездок по Иудеи, царь прежде всего спешил увидеть Соломпсио. В отличие от матери она всегда встречала его с радостной улыбкой на лице. Он рассказывал ей о своих поездках, а она о своей жизни во Дворце в его отсутствие.
Ему нравилось ласкать и целовать ее.
– Дай, Сосо, аббе поцелуйчик!
И она, закрыв глаза, складывала алые губки сердечком и подставляла их для поцелуя. Пока она была маленькой ей все это казалось безобидной игрой.
Но однажды, когда ей уже было тринадцать лет, царь неожиданно схватил ее сзади на лестничных ступеньках и сильно прижал к себе. Она вырвалась из его рук и испуганно спросила:
– Абба, что ты делаешь?
Но увидев безумный блеск в его глазах, она, не дождавшись ответа, убежала к себе.
С той минуты их взаимоотношения резко изменились. Прекратились все объятия, лобзания и ласки. При каждой его попытке обнять ее Соломпсио твердо, хотя и не грубо, отстранялась и уходила прочь. Царь вскоре заметил, что она избегает его и старается не оказываться с ним наедине. Он тогда сильно сокрушался. Не мог пережить, что самое близкое и любимое ему существо отдалилось от него, стало чужим.
Но все вновь изменилось. Внезапно и неожиданно для царя. Сразу после отъезда его сыновей обратно в Рим.
После прощального обеда Ирод проводил их до наружных дворцовых ворот и ушел в свою спальную комнату подремать как обычно. Вдруг дверь без стука открылась и вошла Соломпсио. Царь, уже раздевшись, лежал в постели. Соломпсио молча подошла и села на кровати у его ног. Она некоторое время сидела молча, смотря на удивленного отца. А потом сказала:
– Абба, я думала долго и наконец