– Йешуа, скорее догони его!
Йешуа бен Сий рванулся за Иосифом и услышал голос Второсвященника.
– К Симону! Он побежал к нему.
Йешуа Бен Сию удалось догнать его перед самыми воротами дома Первосвященника. Он налетел на Иосифа и схватил его за шиворот.
– Отпусти! Отпусти!!! – завизжал Иосиф.
– Тихо! Не визжи! Пойдем назад!
– Не хочу! Отпусти же! Ой, больно! На помощь! На помощь! Помогите!!!
Ворота отворились. Оттуда вышли два рослых левита.
– Что такое!? Отпусти его! – приказал один из них.
Йешуа бен Сий ослабил хватку, но продолжал держать Иосифа.
– В чем дело? – спросил другой левит.
– Он убежал от Сегана. Без разрешения.
– Так уведи его назад. А то визжит как недорезанный поросенок.
С тем левиты отвернулись, чтобы уйти за ворота.
– Не уходите! Подождите! – взмолился Иосиф. – Доложите Коген Гадолу!
– Что доложить?
– У меня важная весть для него.
Левиты посмотрели друг на друга.
– Заходите оба во двор! – приказал первый левит тоном, исключающим неповиновение.
Йешуа бен Сий презрительно взглянул на Иосифа и отпустил его. Они вслед за левитами прошли во двор.
– Ждите тут! – повелел тот же левит, видимо, старший из них, и один вошел в дом.
Вскоре он вернулся.
– Ты можешь уйти, – обратился он к Йешуа бен Сию. – Его Преосвященство Коген Гадол сам разберется с ним.
В это же самое время Элохим добрался до вершины горы Соблазна. Он перевел дыхание и подошел к пещере. Из нее навстречу вышел юноша с родинкой на щеке.
– А Элохим! Наконец-то добрался! Стареем, стареем!
Элохима удивил тон юноши. Голос был тот же, но тон был каким-то фамильярно-фривольным.
– Пошутил. Не обижайся. Смотри, какой вид открывается на Иерусалим. Словно весь город у тебя на ладони. Такой маленький.
Элохим повернулся и посмотрел на город. Люди казались движущимися точечками. Юноша как будто читал его мысли.
– А смотри-ка, смотри, люди-то копошатся как муравьи в муравейнике.
Юноша неожиданно разразился сардоническим хохотом, мерно и звучно захлопав в ладоши.
– Вот потеха! Такой маленький город! Такие маленькие людишки! И воображают себя пупом Земли, центром Мироздания. Рим, конечно, и побольше, и покрасивее. Как-никак столица Мира. Но великие события творятся не там. Нет, не там, а здесь, вот в этом самом муравейнике. Можешь себе представить?
Элохиму стало не по себе. Ему не нравилась манера юноши. Было непонятно, шутит ли он или говорит всерьез. Юноша словно читал его мысли.
– Это моя беда. Даже Он сам упрекал меня. Мол, выбери ровный ясный тон, а то не поймешь, шутишь ты или говоришь всерьез. А я говорю Ему, мол, научи. Говорю, как умею. Не могу иначе. Ты-то все могешь. Почему бы Тебе не помочь? Так о чем мы болтали?
– Об Иерусалиме, – ответил Элохим.
– Верно. Об Иерусалиме. О, Сион, Сион! Дщери твои бесстыжи! Ой,