– Я беременна!? По-настоящему!? – воскликнула Анна.
Юноша рассмеялся.
– По-настоящему, по-настоящему, Анна.
– О, как здорово! И Элохим не знает.
– Мужчины всегда узнают с запозданием. Такова их участь.
– Надо его обрадовать. Пойдем скорее обратно.
– Успокойся, Анна. Его уже там нет.
– Не могу поверить! У нас будет ребенок! Как хорошо! Куда он пошел? Надо срочно сообщить ему.
– Анна, не волнуйся. Это моя забота. Я сейчас иду прямо к нему. А ты войди в воду. Искупайся. А потом возвращайся домой. Но ровно через тридцать дней, в полночь, будь у Шушанских ворот[19]. Элохим придет туда.
– Проснись, Элохим! Проснись! Уже утро!
Только что рассвело. Птицы шумно пели на деревьях. Было холодно и свежо.
Перед ним стоял юноша с родинкой на правой щеке.
– Благая весть. Анна ждет ребенка.
– Анна?! Беременна! Кто ты?
– Вестник.
– Чей?
– Эл Элйона, Владыки Неба и Земли.
– Значит, Царь Мелхиседек сказал правду!?
– Царь Мелхиседек всегда говорит только правду.
– Но почему Анна мне не сказала?
– Узнала только этой ночью.
– Стало быть, я имел право на жертвоприношение в Храме. И Рубен был не прав.
– Выходит так.
– Что теперь делать?
– Подняться на гору Соблазна, как и задумал.
– Почему не домой?
– Две причины. Время Рубена еще не пришло. Ханука только началась. Нельзя осквернять святой праздник кровопролитием. И, во-вторых, Анна узнала о своей беременности в сновидении. Она еще спит. Скоро проснется. Ей нужно время, чтобы убедиться самой. Тебе придется подождать.
– Сколько?
– Тридцать дней.
– Так долго?
– Увы, такова природа вещей. Тут ничего не поделаешь. Когда наступит срок, она будет ждать тебя у Шушанских ворот. В полночь.
– Но почему Бог допустил, чтобы Рубен мог унизить меня?
– Вопрос не ко мне. Пути Господни неисповедимы. Только Ему одному известен ход событий. Жизнь окутана непроницаемой тайной, скрытой во многом даже от нас. Тайна в истоках самой жизни, в самом зачатии. Женщина узнает о нем не сразу, но позже. Вам выпала великая честь. Вам сделано исключение. Вам чуть-чуть приоткрылась завеса над тайной жизни.
– В чем она?
– В крови, точнее в кровосмешении.
– В кровосмешении? Не понимаю.
– Позже поймешь. А теперь мне пора.
И юноша исчез также внезапно, как и появился.
На следующий день, 26-го числа месяца Кислева, рано утром Анна отправилась к своему отцу. Отец был тем единственным человеком, которому она могла доверить самые сокровенные мысли.
Рабби Иссаххар не удивился ее раннему приходу и встретил ее радушно, поцеловав как всегда в носик. Она улыбнулась и нежно обняла отца. Он усадил ее рядом на тахте.
– Абба, Элои вчера не вернулся.
– Знаю,