Над ними раскинулся шатёр безлунного неба, проколотого в очень многих местах дырочками звёзд. Флоренция светилась огнями. Гиацинт через плечо глянул на город внизу. Где-то там, на другом берегу Арно́, горят огни оперного театра имени Джузеппе Верди. И в нём сейчас идёт эта дурацкая “Травиата”. Не будь её – не было бы и этого пикника ночью под звёздами. Он снова повернулся к костру. Лица мальчиков и Виолы казались полупрозрачными в отблесках огня, а глаза горели словно маленькие костры. Как они счастливы! Может, это их первая ночь “на воле”. Гиацинт бросил прутик в огонь, вытянулся на одеяле, заложив руки за голову, и смотрел в небо. Через некоторое время, слыша счастливый смех друзей, он сказал, обращаясь к Джордано:
– Граф Георгин, можно я спрошу у Вас одну вещь?
– Чего так официально? – весело удивился Джордано, грызя яблоко.
Гиацинт вздохнул:
– Потому, что это – глупость. Обещай, что не обидишься.
– Обещаю.
– Скажи, ты много лет мечтал устроить этот ночной поход?
Джордано немного помолчал. Потом сказал оч-чень вежливо:
– Дорогой граф Ориенталь… А не пошёл бы ты к чёрту со своим ясновидением?
Гиацинт тихо засмеялся:
– Я так и знал. – Он сел, обхватив руками колени.
Джордано спокойно чистил банан. Он сказал, глядя в огонь:
– Ты угадал, я почти семнадцать лет живу здесь рядом, но ни разу не мог сделать то, что хочу: зажечь костёр и посидеть в Бельведере ночью. Смотреть на город и мечтать обо всём на свете. Тебе это кажется глупым?
– Вовсе нет. Я рад, что твоё желание исполнилось.
Они снова замолчали. Пекли на огне яблоки, ели их ещё горячими и смотрели на город, казавшийся таким далёким.
Джордано пристально посмотрел на Гиацинта.
– Что? – спросил тот, не оборачиваясь.
– Нет, ну это наглость! – Джордано стукнул себя по колену, выражая возмущение: – Почему ты чувствуешь мой взгляд?
– Потому что ты смотришь. Так, что?
– А ты не обидишься?
Граф усмехнулся:
– Начинается… Решил отомстить?
Джордано засмеялся:
– Вроде того. А ты точно не обидишься?
– Не точно. Смотря что спросишь.
– Правда, что ты ещё в детстве странствовал с цыганами и бродячими актёрами?
Гиацинт удивлённо поднял бровь:
– Откуда сведения?
– От Фиалки. Она рассказывала мне в Ливорно про твои юные годы.
Граф поднял лицо к небу:
– Вот, послал Бог свояченицу, нечего сказать. Монахиня называется! Она-то откуда знает?
– От Пассифлоры, – ответила Виола. – Я слышала об этом ещё до нашей свадьбы. Сестра сама говорила.
– Тогда ясно…
– Ну,