Его мать – синьора Да́лия[38] была сама прелесть. Невысокого роста, очень подвижная чуть полная дама классической южно-итальянской расцветки. У неё были гладкие чёрные волосы, бархатные чёрные глаза, такие же как у сына, золотистая смуглая кожа, ямочки на щеках и совершенно очаровательная улыбка. Синьора Далия меньше всего походила на герцогиню. При взгляде на неё казалось, что она наполнена солнцем, как спелый виноград. Она была добрейшая женщина, и все на свете для неё всегда оставались детьми, которым нужна материнская ласка, любовь и… которых совершенно необходимо очень вкусно кормить. (Удивительно, как Джордано при этом оставался весьма изящным юношей, из тех, которые неизменно вызывают сочувствие добрых тётушек: как же! “не ребёнок, а кожа да кости, одни глаза светятся!”). Короче говоря, если кто-нибудь когда-нибудь пытался представить себе идеальную хозяйку и жену, то у него неизбежно получалась синьора Далия.
Ступив на территорию Сада Боболи, все сразу же попали под ласковое покровительство его королевы – Далии Георгин, герцогини Тосканской. Возражать ей было просто глупо. Никто лучше неё не умел угадывать все желания окружающих и все чувствовали себя с ней уютно и непринуждённо.
После великолепного обеда, большинство блюд которого было приготовлено хозяйкой собственноручно, гости разошлись по своим комнатам. После таких кулинарных шедевров как огромные блюда пельменей-аньёлотти, фаршированная свиная нога – “дзампо́нэ” (которая по размеру могла бы принадлежать небольшому мамонту, но была съедена до крошки), массы закусок, семи сортов сыра (в том числе: и швейцарский, похожий на кружево из-за своих больших дыр, и “пармиджа́но” и “рокфор” и пару видов сыра из овечьего и козьего молока). А на десерт подали такие домашние пирожные и торто́нэ из миндаля в сахаре и в меду и такой шоколадный торт, не говоря уж о множестве фруктов и обязательном кофе, что гости преспокойно могли бы впасть в спячку и в ближайшие дней десять не вспоминать о еде вообще. Поэтому, все выразили своё восхищение синьоре герцогине и, отдав должное её творениям, удалились отдыхать с дороги. Только Розанчик не мог ни поклониться хозяйке, ни поцеловать ей руку, ибо за столом с таким азартом поглощал ломти арбуза, а они были поразительной величины и сладости (от личного поставщика герцога – синьора Ангу́рии[39]), что Розанчик стал весьма похож на очень сладкого поросёнка. Поэтому паж поблагодарил Далию на словах и немедленно отправился в ванную.
После отдыха, часов около шести договорились встретиться в саду: Джордано обещал показать свои владения Гиацинту и Виоле. Да строго говоря, остальные гости с радостью погуляли бы по саду, ведь, останавливаясь здесь же неделю