Его жена выглядела ещё страшнее. Платье так сильно залила кровь, что первоначальный цвет материи определить было нельзя. От злобы и ненависти, снедающей леди Сабрину, у неё отвалились два пальца на ноге, а от носа остался лишь уродливый огрызок. В своих скитаниях она подобрала призрака питона и с тех пор носила его на шее как боа. Яйца, которые откладывала змея, разбивались, и дурно пахнущее содержимое стекало Сабрине за лиф. Но ужаснее всего были её длинные ногти, из-под которых торчали ошмётки кожи и волосы, ведь Сабрина целыми днями только и делала, что рвала и царапала всё подряд.
В придачу к отвратительному виду Криксы чудовищно сквернословили. С утра до ночи они поливали друг друга отборной бранью.
– И это по-твоему кровь? – верещала Сабрина, стоило мужу пролить на землю хоть несколько капель. – Да эта жижа и за кетчуп не сойдёт! Я макала бы в неё рыбные палочки и даже ничего не заметила, опарыш ты склизкий!
– Не смей меня оскорблять, вонючая коровья лепёшка! – рявкал в ответ сэр Пелэм. – Что ты сегодня за день сделала, а? Обещала ещё до полудня придушить сына мясника, а на паршивце до сих пор ни царапины! И что это ты сотворила со своим питоном? Завязала его бабьим узлом! Тьфу, уродство какое! Всем известно, что питонов нужно вязать морским узлом.
Радость Криксы испытывали только тогда, когда замышляли очередную гадость против детей. Придумав новый отвратительный способ причинить вред ребёнку, Сабрина доставала из морозильной камеры свиную ногу и втыкала её себе в причёску. Свиные отбивные она нанизывала на верёвку и делала из них ремень для мужа, после чего супруги исполняли в мрачном, холодном помещении торжественный танец, демонстрируя, какими горделивыми и осанистыми были в прежние времена.
Веселье, правда, быстро заканчивалось. Очень скоро они срывали с себя украшения и принимались швырять друг в дружку сырой печёнкой. При этом муж с женой, охваченные ненасытной жаждой крови и злодейства, пронзительно визжали и выли.
У Криксов был слуга-вурдалак – жалкое студнеобразное существо с тусклой серой кожей. Они наткнулись на него посреди кладбища, где тот дрых с верёвкой на горле. На холодильном складе слуга спал за мусорным