– Обстоятельства! – со значением ответил Алексей.
– Знаю эти рыжие обстоятельства.
– Что поделать, красота требует жертв.
– Вах! – скривился Адидас. – Женщина без тела, что петух без голоса.
Он сам раскупорил коньяк и возложил на себя обязанности тамады. Первый тост поднял за Борисыча. И вообще тот незримо присутствовал в продолжение всего берегового ужина, на котором Алексей оказался в роли его полномочного представителя.
– Напомни ему, дорогой, про машину и холодильную камеру, – попросил Адидас после очередного тоста.
– Обязательно.
– И с актами на списание пусть поторопится, пока в отчетности бардак.
– Акты уже подписаны и утверждены! – погнал волну подвыпивший Алексей.
– Ну?! – оживился Адидас. – На оба катера?
– На оба.
– Чего же молчал, дорогой?
– Об этом должен был объявить сам Борисыч.
– За такой сюрприз полагается…
Перед тем, как отбыть на базу, он спросил:
– Может, завтра сауну?
– Нет. Мы уезжаем. Тем более Борисыча рыжая вобла не выпустила. Добросишь до пристани?
– Вах! Как есть – вобла!.. Когда вам транспорт?
– К девяти…
Анютка как-то разом успокоилась. И даже раскрепостилась, обнимая ночью Алексея. И впервые назвала его на «ты»…
Адидас появился в срок. Передал для Борисыча аккуратно упакованную коробку, как потом оказалось, с двумя глиняными бутылками рижского бальзама и двумя – коньяка «Ахтамар». И Алексею вручил глиняную бальзамную бутылочку. Пригласил приезжать в любое время. Скомандовал мотористу:
– К «Голубому заливу»!
Высадившись на пристани, они перевели дух. Освобождено помахали вслед катеру. И когда тот скрылся за поворотом, потопали, нагрузившись, в сторону боровой сопки. Там они спокойно прожили еще трое суток. Пили мягкий коньяк «Ахтамар», ели уху и адидасовы деликатесы. И обпивались чаем с рижским бальзамом.
Через девять месяцев в Алма-Ате родилась Аленушка…
Покушение
1
Все последнее время Алексея не покидала мысль: кто же он теперь такой? Не находя ответа, спрашивал себя: к добру или к худу происшедшая метаморфоза? Раньше такой вопрос вообще не пришел бы ему в голову… Хитрил ли он в жизни? Получалось, что хитрил… Обманывал ли женщин? Выходило, что обманывал, хотя никогда им не врал. Его принцип: «не врать» тоже был хитрым ходом: брошенная подруга, хоть и злилась, но вынуждена была себе признаться в том, что никто ничего ей не обещал. А с сыном как? Все в Алексее кричало: к сыну хорошо относился! Но было ведь, было, что себя ставил наперед ребенка, когда пёкся о своих удовольствиях…
Перед ним вставала его маленькая умненькая дочь. Ему казалось, что уж тут-то ему не в чем себя упрекнуть.