Памятка по охране советских военнопленных.
Командам охраны даются следующие основные указания.
1) Беспощадная кара при малейших признаках протеста и неповиновения. Для подавления сопротивления беспощадно применять оружие. В военнопленных, совершивших побег, стрелять без предупреждения с твердым намерением попасть в цель.
2) Любое общение с военнопленными, равно как и во время марша на работу и с работы, кроме отдачи служебных команд, запрещено. Строго запрещается курить на марше на работу и с работы, а также во время работы. Предотвращать любое общение военнопленных с гражданскими лицами и в случае необходимости применять оружие, в том числе и против гражданских лиц.
3) На рабочем месте также требуется постоянный неусыпный надзор немецкой охраны. Каждый охранник должен держаться на такой дистанции от военнопленных, чтобы в любое время иметь возможность применить оружие. Никогда не поворачиваться спиной к военнопленному.
* * *
Вообще то, я знал, что я, наглый сын самки собаки, но не до такой же степени. Но всё по порядку. Нам уже было пора на днёвку. Свою норму, по расстоянию, мы выполнили и даже перевыполнили. Надо уже отдыхать и помыться бы не мешало. Я только в кителе, а спарился уже и задолбался рулём крутить, особенно на разбитом участке дороги. А как там Вера? Она в дублёнке и под брезентовым фартуком коляски. Голову мы ей, как и вчера, Виталику, замотали бинтами, что бы, косы не торчали. Так что она как в парилке. Как только держится девчонка?
На удивление, этот участок дороги был пустынен. Изредка только проносились встречные машины, обдавая нас клубами пыли. Здесь дорога восстановлена, причём засыпали ямы недавно, но уйти с дороги было просто некуда, слева было поле, а справа приличных размеров озеро. Пленных я увидел не сразу, вернее не сразу признал. Человек сорок работали на дороге, и охраняли их вшивые шесть фрицев. Мы сначала их проскочили. Каюсь, тормознул. Как-то дико было осознавать, что такую толпу охраняют только шестеро. Двое, правда, на мотоцикле с коляской при пулемёте. Причем все шестеро собрались у мотоцикла. Проехали мы метров сто пятьдесят, после чего я остановился. Разговаривать было не о чем. Если есть возможность, убить шестерых немцев, и освободить толпу пленных, то надо это делать, а не репу чесать. Мне пленные, по большому счету, на ухо не впёрлись, но, если они потом, хотя бы десяток немцев грохнут, всё польза.
– Седьмой стреляешь после нас. Третий. Останавливаемся, глушим мотики,