Скуманд не повел Воислава в селение – там точно не спрячешься от людских глаз. Они обошли холм и оказались на границе обширного непроходимого болота, служившего прикрытием защитных укреплений с севера. Но непроходимым оно было только для врагов. Жрецы племени и вождь знали потайную тропу, ведущую в глубь болот. По ней дайнавы, в случае смертельной опасности, могли уйти от врага. Она была обозначена вешками, но их мог заметить разве что опытный взгляд охотника-следопыта, и то, если подсказать ему, где тропа начинается.
Мальчик узнал о тропе от Павилы, который не счел нужным скрывать от своего будущего наследника столь важную тайну. Трудно сказать, как он решился на это, ведь даже главному вайделоту дайнавов такая несдержанность могла принести большие неприятности. Наверное, Павила опасался, что по прошествии некоторого времени старейшины и Ящелт все-таки заставят его избавиться от найденыша и готовил ему путь для бегства. Ведь на странного ребенка, который родился с зубами, можно было свалить любые беды племени и, чтобы избавиться от них, принести его в жертву. Старик настолько уверился, что мальчик подарок – бога Еро, что не мог позволить свершить такое святотатство.
Впрочем, знать, что есть такая тропа, это еще не все. Нужно было хоть раз пройти по ней вместе с теми, кто ее обустраивал. Это были в основном жрецы и старейшины племени. Павила водил Скуманда по тропе несколько раз, и мальчик знал ее, как свои пять пальцев. Конечно, он не сказал Воиславу, что тропа может привести его к свободе. Они прошли совсем небольшое расстояние от твердой земли и оказались на островке, густо поросшем лесом. Там была сооружена просторная хижина с очагом и лавками вдоль стен. Старейшины дайнавов предполагали, что островок послужит временным укрытием для женщин и детей, пока мужчины будут отражать натиск врагов на селение.
Тропа тянулась и дальше, но Скуманд даже не заикнулся Воиславу о ее существовании. Да рус и сам не мог даже предположить, что по болоту, затянутому зеленой ряской, можно пройти. Ему хорошо было известно коварство ятвяжских болот. Он едва в них не сгинул, когда спасался от тевтонцев. Поэтому при одном виде трясины его пробивала дрожь, хотя трусом он не был. Когда он шел вслед за Скумандом, время от времени после неосторожного шага проваливаясь в липкую грязь по колени, его лицо стало белее снега, и мальчик лишь втихомолку посмеивался, сознавая свое превосходство хоть в этом.
– Здесь! – сказал Скуманд, указывая на расчищенную от травы площадку перед хижиной.
– Отличное место… – удивленный Воислав оглядывался по сторонам.
– Только поклянись, что ты никогда и никому о нем не расскажешь.
– Клянусь…
– Не так! Клянись своими богами. Иначе останешься здесь один, и тебя сожрут болотные твари!
Скуманд