На Дерика накатила волна какой-то отрешенности и бесполезности сопротивления судьбе. Глядя в лишающие его воли глаза, он одними губами еле слышно прошептал:
– Я постараюсь доказать то, госпожа.
– Надеюсь, это искреннее стремление, потому что иначе твоей участи не позавидует даже приговоренные к казни, – с угрозой в голосе проговорила та, а потом рукой указала на кровавую рану на его ноге: – Что у тебя с лодыжкой?
– Ратники пикой вскользь зацепили, госпожа.
Она прошла в угол комнаты, раскрыла шкаф, где оказалось множество бутылочек и пузырьков. Достала узкий кусок ткани, оторвала край. Затем, открыв одну из бутылок, вылила на край материи, закрыла шкаф и шагнула к нему:
– Ногу на лавку поставь.
Дерик послушно поставил ногу на край лавки. Уверенным движением, промыв рану, пощипывающим раствором, она перебинтовала ему лодыжку. В это время в дверь постучали, после чего раздался мужской голос:
– Каролина, сокровище мое, ты здесь?
Дочь герцога шагнула к двери и, отодвинув засов, распахнула ее:
– Да, отец. Что Вы хотели?
– Ты чем-то занята, дитя мое?
– Да, осматриваю рану моего нового пажа.
Не смея убрать ноги с лавки, Дерик повернул голову и увидел, что в комнату вошел высокий седовласый мужчина. Он догадался, что это и есть герцог.
– Рану нового пажа? – смерив взглядом испуганно сжавшегося Дерика, тот перевел взгляд на дочь, – Что это за мальчишка и почему он ранен?
– Это сын городского колдуна, которого сегодня уничтожили по Вашему приказу. Ратники ранили его в ногу, когда громили их дом.
– Каролина! Ты в своем уме? Тебе в пажи отдадут не наследного сына любого графа или виконта моих земель, а ты приволакиваешь этого простолюдина. Ему место лишь на виселице, как и всей его семейке!
– Он пишет стихи, и я хочу дать возможность тому, чьи родители погрязли в грехе вырваться из этого греха. Это богоугодное дело, отец. И не спорьте со мной!
– Каролина…
– Все, отец… Вы совершили благое деяние, избавив город от семьи колдуна. Епископ будет очень доволен, когда узнает. Но дайте и мне совершить не менее благое дело, попытавшись спасти душу этого мальчика. Душу еще не тронутую грехом колдовства, просветить ее и направить на путь истинный.
– Каролина, яблочко от яблони…
– Отец, неужели Вы думаете, я позволю ему даже помыслить о чем-то таком, и он под моим надзором сможет думать о чем-то греховном? Вы не доверяете мне?
– Нет, что ты, дочь моя. В твоих способностях я не сомневаюсь. А это что за книга? – герцог указал на книгу, лежащую на столе.
– Его стихи. Хотите, почитаю?
Каролина потянулась к книге.
– Нет, нет, моя радость, уволь, – герцог поморщился, – это ты до стихов охотница, а я их на дух не переношу. Кстати, чем читать мне стихи, ты бы лучше выдрала для начала мальчишку, чтоб объяснить как должно меня встречать иль охране приказала, –