– В чем дело, идиот?
– Меня кто-то держит, – выдавил тот, с трудом шевеля губами.
Подоспел Бражник с фонарем, за ним подтянулись остальные.
– Его кто-то держит, – сообщила Зина, едва переводя дыхание и вытаращив глаза.
Бражник осветил тыл Хрусталева и закатился от смеха. Он хохотал, захлебываясь, не успевая добрать в легкие воздуха, не имея сил объяснить причину смеха, только показывая жестами: мол, посмотрите. И что? Пола пиджака зацепилась за прут развалившейся ограды. Полу отцепили, Хрусталева нет. Он словно прирос к кресту. А Бражник все хохотал. Фоменко, разжимая руки Хрусталева, гаркнул на него:
– Заткнись! Это не смешно! Идти можешь, Матвей?
– М-м-м… м-м-м… – отрицательно мотнул головой Хрусталев.
– Размазня, – шикнула Зина. – Давайте оставим его здесь и уйдем.
Угроза безжалостной Зинули привела Хрусталева в чувство. Представив себе на миг, что он останется здесь один, Матвей Фомич дернулся и… очутился впереди всех. Его трясло, как тогда в дачном домике, когда он увидел призрака. Дар речи к нему не вернулся, но соображение сработало неплохо.
До часовни добрались без приключений.
Вот она, часовня девятнадцатого века, воздвигнутая купцом в память о покойной жене. Не тронутая вандалами, но слегка разрушенная временем. Она чернела в нескольких метрах, будто вход в преисподнюю. Семерка вновь остановилась, всматриваясь в зловещую массу из камня. Вход в часовню был забит щитом из досок, успевших прогнить. Два длинных проема по бокам двери перекрыты решетками. Вокруг часовни могилы, могилы… Сплошная жуть!
Не имея больше сил держаться на ногах, Хрусталев мешком плюхнулся на заросший холм без надгробия. Сабельников достал плоскую бутылочку и, не отрывая взгляда от часовни, выпил добрую половину, громко глотая виски. Потом не глядя вытянул руку с фляжкой в сторону. Бутылочка обошла пятерых, все подкрепились глотком. Когда до Хрусталева дошла очередь, он тоже жадно прильнул губами к горлышку, но разочарованно протянул:
– Я так и знал. Мне отказано даже в последнем глотке. Это рок.
– Я внутрь не пойду, – категорично заявил Ежов. – Вдруг там бомба?
Все переглянулись. А ведь на самом деле, в часовне запросто может лежать бомба. Очень действенный способ разделаться с обидчиками разом. И надежный. Завтра начнется: куда делись семь человек? А никуда, исчезли с лица земли, и все! Вот что они не учли, когда собирались на свидание.
– Это разумно, – поддержал Ежова Фоменко. – Нам не стоит туда идти. Если ему так надо, пусть выходит к нам. Верно?
Молчание, разумеется, явилось знаком согласия. Тем временем Бражник поднес руку к фонарю и сообщил:
– Десять минут первого. Интересно, где же Рощин?
И вдруг как гром среди ясного неба раздался голос:
– Я здесь.
Он прозвучал