– Володьке позвонил – сейчас подгребет! – радостно сообщил он.
– Какой это Володька? – Я наморщил лоб.
– Ну… мой здешний приятель, художник, – ответил Игорек. – Сейчас я угощу тебя потрясающим напитком, который есть только тут… сейчас. – Он нетерпеливо огляделся.
Подошел, кротко улыбаясь, грациозно-хрупкий официант-таиландец в белой бобочке.
Гага, поглядывая в богатое – метр на метр – меню, долго разговаривал с ним по-немецки. Таиландец очень тихо что-то отвечал и в ответ почти на каждую фразу робко кланялся. Наконец, еще раз поклонившись, он отошел.
– Отлично! – хлопнув ладонью по меню, радостно сверкая глазами, воскликнул Гага. – Гляди… – Он повел пальцем по реестру. – Против некоторых блюд стоят восклицательные знаки, а вот – целых два. Это значит, что блюдо слишком экзотическое… с непривычки можно слегка ошалеть.
– Надеюсь, мы не заказали ничего такого? – поинтересовался я.
– Нет, нет… пока нет! Ничего такого, о чем бы ты раньше не знал… или, во всяком случае, не слыхал бы! – усмехнулся он.
– А напиток? Что за напиток мы будем пить? – уже почти капризно осведомился я.
– Сейчас… попробуй угадать! – оживленно потирая руки, проговорил Гага.
Тут, кланяясь, вышли из сумрака сразу три таиландца, поставили фарфоровую горелку с тихим, чуть вздрагивающим пламенем над ней, много баночек, видимо, с разными соусами, потом бадью с торчащими из нее палочками. Я схватил одну из палочек, поднял ее – с нее, как тонкий полупрозрачный флажок, свисал ломтик мяса.
– Ну тут разные экзотические виды мяса… ну там, лань, гималайский медведь, ягнятина… все! – Он нетерпеливо махнул рукой. – Осторожно подогреваешь на пламени, потом в какой-нибудь соус – и ешь!
– В сыром виде?
– Конечно! – Гага небрежно пожал плечом.
– Изобрази!
Он изобразил. Я последовал его примеру. Жжет!
– С-с-с! Отлично! – просасывая через рот охлаждающий воздух, проговорил я.
Потом таиландец поставил на стол графинчик с золотыми птицами. Мы торопливо налили по рюмке и выпили: я выпил зажмурясь, сосредоточившись, дегустируя.
– Ну? – спросил Гага.
– Грушевка! –