Биологическая систематика: Эволюция идей. И. Я. Павлинов

всё же между двумя основными ветвями естествознания в ту эпоху сохраняется некое единство мировоззрения, имеющее большое значение для развития систематики. Его обеспечивает признание особого рода непрерывности мира – отсутствия в нём «зазоров» между телами живой и косной материи. Натурфилософскому рациональному обоснованию этой идеи много внимания уделяет выдающийся немецкий мыслитель, один из творцов натурфилософии (в широком смысле) и естествознания Нового времени Готфрид-Вильгельм фон Лейбниц (Gottfried Wilhelm von Leibniz; 1648–1716). Согласно лейбницеву принципу непрерывности, выраженному знаменитым афоризмом «Природа не делает скачков», «закономерность естественных явлений… образует ни что иное как такую цепь, в которой различные роды явлений настолько тесно связаны, что… невозможно точно установить тот самый момент, когда одно кончается и начинается другое… Существует тесная связь между людьми и животными, между животными и растениями и, наконец, между растениями и ископаемыми; ископаемые же в свою очередь находятся в теснейшей связи с телами, которые нашим чувствам и воображению кажутся мертвыми и бесформенными. Закон непрерывности требует, чтобы и все особенности одного существа были подобны особенностям другого» (Лавджой, 2001, с. 149). Не менее значим и принцип «всё со всем», утверждающий, что все тела так или иначе связаны между собой единым законом и в некотором смысле взаимоподобны. В эту общую мировоззренческую позицию вошли лапласов детерминизм и ньютоновский принцип дальнодействия, объединяющие всё сущее в этом едином мире многочисленными прямыми и опосредованными связями.

      Названные принципы (и некоторые другие, например, или полноты) оформляют совокупность законов Природы – или Систему природы, которой подчинено всё сущее: почти так называется одно из небольших сочинений Лейбница «Новая система природы и общения между субстанциями...» (Лейбниц, 1982). Восходящие к Аристотелю уже упоминавшиеся представления о Лестнице природы также по-своему утверждают единство всего мироздания – всеобщий Порядок природы (Лавджой, 2001). Биологическая систематика (особенно в «протофазе») являет собой яркий образец «естественной истории», вобравшей в себя значительные элементы «естественной философии». Отсюда, в глубинной натурфилософской связи с понятиями естественной философии и естественной истории, рождаются ключевые для систематики понятия Естественной системы (Systema Naturalis) и Естественного порядка (Order Naturalis), по своему смыслу равномощные понятию Системы природы (Systema Naturae). Отсюда же – перенесение идеи «сродства» химических веществ или ньютоновского «взаимного притяжения» на виды организмов как сил, соединяющих их в только что названную всеобщую Систему природы. Указанными понятиями выражено такое особое представление Природы, благодаря которому, зная существенные признаки какого-то одного организма и степени его сродства с прочими, можно знать и о признаках всех этих прочих, т. е. из любого узла Системы природы, зная эту Систему, как бы «узреть» внутренним оком её всю. Эта