– Почем догадался, хмырь? – опешил малиновый.
– На твоей дебильной морде написано. Не одну сотню таких гавриков по этапу отправил.
– Значит, мент поганый? Ты, паря, не гони пургу, а то получишь в тыкву, – угрожающе произнес Малиновый и кивнул на собутыльников. – Братва поможет, в бараний рог скрутим.
– На воздух, мужики, на воздух! – резвым козленком выбежал из-за стойки бармен. – Здесь не место для кулачных боев. Если хоть один фужер или бокал разобьете, хозяин с меня семь шкур сдерет. На воздух, мужики, там и бодайтесь, а то вызову милицию, омоновцев и повяжут, как глупых баранов.
– Пацаны хотят парашют пузырить, аж кровь в жилах закипает. Отдай бабу, отработаем по полной программе и вернем в полной сохранности. Не пожалеешь, хорошо заплачу, бабло есть. – Малиновый вытащил из кармана туго набитый купюрами портмоне.
– Отвали, она моя жена. Я – майор милиции! Угрозыск!
Кореша, поспешившие было на помощь, в недоумении остановились на полпути.
– Покажи ксиву? – не поверил дебошир. Павел Иванович свободной левой рукой достал из кармана удостоверение, которое не сдал после ухода со службы. Тот вперил взгляд.
– А-а, гренадер, майор, мое почтение, – пробурчал он сконфуженно и сквозь зубы прошипел, обернувшись к женщине. – С тобой я еще поквитаюсь. Ты об этом горько пожалеешь.
– Стоять, руки за спину! – приказал майор и в интонации волевого голоса незнакомец почувствовал силу и угрозу, а Лещук обратился к пострадавшей. – Что случилось, Ника?
– Я отказалась танцевать, а он стал ломать руку, – со слезами в голосе пожаловалась Стужина, упрекнула. – С самого начала почувствовала, что в этом гадюшнике опасно.
– Кто бы мог подумать? – покаялся Павел и надвинулся на Малинового. Увидел его рыхлое, испитое и побитое, словно градом, оспой лицо с приплюснутым, как у боксера носом, злые глаза из-под нависших бровей, полуоткрытый в презрительной гримасе рот с редкими резцами, ощутил зловонное дыхание с перегаром. Его колючий взгляд натолкнулся на острый, как бритва взгляд юрисконсульта и потускнел. Традиционное в таких ситуациях «пошли выйдем, поговорим» не прозвучало.
– Сейчас вызову группу захвата, ОМОН или «Беркут»! – громко пригрозил юрисконсульт и достал мобильный телефон, ожидая реакции со стороны незнакомцев. Но их опередила Стужина.
– Нет, нет, нет! Это исключено, – испуганно произнесла женщина. – Мне дурная слава ни к чему. Не хочу, чтобы мое имя попало в милицейские протоколы и сводку, а оттуда в прессу, газету или в телепрограмму «С места происшествия». Разразится скандал, подрыв деловой репутации. По городу поползут слухи о том, что президент фирмы «Nika» бродит по ночным барам и клубам с сомнительной репутацией.
– Позабочусь, чтобы не произошло утечки информации.
– Нет, нет, Павел Иванович, избавьте меня от этих неприятностей.
В своем испуганно-взволнованном состоянии Ника была еще более женственной и желанной. Лещук