У российского народа
Аж с семнадцатого года.
Так уже сто лет молчит
Или вновь донос строчит
На себя и на соседа
Или пьёт, но до победы,
До последнего глотка,
Как все прошлые века.
От того и Русь жива —
Остальное лишь слова…
Либералам
Либералов резиденты
Снова лезут в президенты.
Так что есть над чем подумать:
Может быть, сначала в Думу
«Казачков» лихих пустить?
Жаль, не можем им простить
Мы эпоху ельцинизма —
Выходцев из коммунизма…
Впрочем, пусть себе кричат —
Наши люди отличат
Кто есть кто теперь уж точно
И придётся всем им срочно
Выдвигать кандидатуру
То ли с пьянки, то ли с дуру
Где-нибудь там – за бугром,
Впрочем, там их ждёт разгром…
Там хотя и демократия —
Понимающая братия!
Толпа
Не поминайте в суе имя Бога
И имена других – былых вождей,
Остыньте от страстей своих немного
И от чужих желаний и идей.
Вы лишь толпа. Толпа всегда слепа,
Она способна только на погромы,
Она в своём неистовстве глупа,
Не сердцем, а инстинктами влекома.
И у толпы не может быть вождей.
Вожди и Бог есть только у народа.
А крикуны с тех ваших площадей —
Они лишь вожаки слепого сброда.
Они – ничто. И вы для них – никто.
И всем – никто теперь уже не будет!
Но у толпы всегда есть шанс зато
Однажды вспомнить, что и в ней есть люди…
Поздняя осень
Ещё вчера была зима
И снова осень наступила
Умыла окна и дома,
Но, видно, капель не хватило
Умыть дороги и поля,
Прибраться к своему уходу.
И неумытая земля,
И неумытого народа
Полным полно бредёт домой
Под мерно моросящим душем
В мечтах, как будет им зимой
И лучше и намного суше…
Сегодня третье ноября —
Кончина осени, похоже.
Ворчу я на погоду зря,
Ведь вечной осень быть не может.
Не будем вечными и мы,
Перешагнув рубеж последний —
Канун итогов и зимы…
А что ж тогда было намедни?
Сосед ушёл
Бреду и старый и усталый
Домой под стареньким зонтом…
Ну вот и осени не стало —
Уйдёт она, а что потом?
Одолевают меня мысли
И я иду, не видя луж…
Жизнь пролетела слишком быстро,
А я ведь был прекрасный муж,
И был отцом, и стал вдруг дедом,
А после деда кем мне быть?
Зайду-ка лучше я к соседу
С ним вместе выпить и забыть
Про этот наш проклятый возраст,
Но нет