отведёшь от меня всё,
что не Время и Путь,
данные от Тебя.
Ты не заплатишь золотом
за то, что я возлюбил Тебя,
но проведёшь меня
через всё, что я должен пройти,
чтобы моё упование на Тебя стало мною.
Вода будет топить – и прибьёт к берегу.
Ветер будет валить с ног —
и вынесет в нужное место.
Если я не перестану уповать на Тебя,
ангелы Твои охранят меня от меня,
мои молитвы от суесловия
и мой храм от роскоши.
Храмом мне будет любое место,
с которого Ты слышишь меня,
и мои упования на Тебя
помогают Тебе быть
Всевидящим,
Всезнающим,
Всемогущим.
Ты мой Бог, на которого я уповаю,
которого ни о чём не прошу,
ибо Ты знаешь мой Путь,
а пути я выбираю сам
из тех, что составляют Путь,
который назначил Ты.
Ты ведь слышишь меня, Господи?
псалом 102
Скользит по небу облачная вата
журавликом на сломанном крыле.
Я стану прахом – тем, чем был когда-то,
и лягу в прах, прильнув щекой к земле.
Живу травою в поле и травою
вновь прорасту. А больше – ничего.
И ветер пронесётся надо мною
и не узнает места моего.
Бог милостив не тем, что от могилы
избавит навсегда, а тем, что путь
собой наметит и поддержит силы
в могилу раньше срока не свернуть,
Неспешен в гневе и негодованье —
не бесконечно милость велика —
Он точно знает меру наказанья
как ни страшна вина и ни горька.
Он милостив не к тем, кто не был грешен
и кнут лизал в руках у пастуха,
а к тем, чей страх на чистоте замешан
и на прозреньи своего греха.
Могущество Его не в утоленьи
нелепой блажи сказки во плоти,
а в мудром и спокойном позволеньи
Его в себе сквозь время пронести
и в прах вернуться, как пришёл из праха,
и душу отпустить, как Он – твои грехи.
И стынет на ветру моя рубаха.
И шелесты её слагаются в стихи.
псалом 108
Что эта жизнь, Господи? Господи, расскажи.
Что в ней Твои дороги, что прелестей миражи?
Что в ней мой хлеб насущный, что запрещённый плод?
Возлюбленным Иовом ждать ли мне от Твоих щедрот,
пока вожделенное миро не попадает в рот
и по усам стекает, калеча Твои чертежи?
Корчиться под ударами кнута, батога, камчи
и возносить молитвы к зияющим небесам?
А впрочем, хочешь, кричи, не хочешь, молчи,
ибо никто не внемлет твоим смешным словесам.
И тут уже ни врачи, ни золотые ключи,
ни золотые рыбки, ни «Отворись сезам»
Боже, хвалы моей не премолчи,
а всё остальное, Боже, можно я сделаю сам?