И дождалось: в молчании, изучив Игоря Тимофеевича пристальным командирским взглядом, генерал констатировал желудочным басом:
– С таким лицом – на костер за идею, а он – в бордель к жопникам.
Нервный интеллигент ногтем большого пальца провел по бумажному, заляпанному чернильными пятнами покрытию хилого письменного стола, сморщился, простонал сквозь зубы и мягко попросил генерала:
– Не надо так, Алексей Юрьевич.
– А как надо?! – рявкнул генерал.
– Не знаю, – беспомощно признался интеллигент.
– То-то! – неизвестно чему обрадовался генерал и спросил у Маркова: – Ты хоть от журналистского хвоста отрубился?
– С каких это пор вы со мной на «ты», Алексей Юрьевич? – высокомерно поинтересовался виновник торжества.
– С тех пор как увидел твой сладкий поцелуй с волосатым педрилой.
– Все, что случилось со мной, подлая и изощренная провокация! – наконец-то на повышенных нервных тонах сделал заявление возможный кандидат в президенты. – Это подстроено, и подстроено нашими врагами!
– Твоими, – поправил его генерал. – Так как насчет хвоста? Нам с Иваном очень бы не хотелось сегодня беседовать с журналистами.
– Нету никакого хвоста, уж поверьте профессионалу.
– И на том спасибо.
Замолчали. Первым не выдержал паузу Игорь Тимофеевич.
– Вы же знаете, что я не педераст!
– Откуда? – вяло полюбопытствовал генерал.
– Мы ведь много месяцев были вместе, постоянно сотрудничали, ежедневно лично общались…
– От близкого личного общения с тобой каждая нормальная мужская особь, подозреваю, может сделать как раз обратный вывод, – издевательски заметил генерал.
– О чем вы, о чем? – горестно взвыл интеллигент Иван. – Вы были нашим знаменем, Игорь Тимофеевич! Человек, в недрах КГБ боровшийся за справедливость, человек, пострадавший за это, человек, в годы перестройки разоблачавший беспринципность и двуличие власти, человек, все последующие годы твердо стоявший на позициях чести, достоинства и бескорыстия. Человек – знамя! И это знамя упало в грязь.
– И это знамя не следует поднимать из грязной лужи. Негигиенично как-то. Да и кто пойдет за грязным знаменем? – дополнил монолог хладнокровный генерал.
Вот и о главном. Марков с кривой понимающей улыбкой спросил:
– Чего вы от меня хотите?
Три канцелярских стола было в комнате. На каждого по столу. Генерал Алексей Юрьевич выпростался из-за своего и стал посреди помещения для того,