Диалоги. О целительстве, мастерстве и пути. Ирина Окунева

жилья, но иметь семью. Самое парадоксальное в том, что этот вот синдром отложенного ожидания, что вот они получат жилье, у них все наладится – очень четко обозначал, насколько проблемы гораздо глубже, чем просто жилье. Года полтора проработал этот центр, я там жила и каждый день принимала людей – как врач широкого профиля, и как психолог тоже. И после того как мы открыли кабинет, я получаю извещение о том, что есть под Зеленоградом такой семинар, его вел Федор Перепелицын. Я еду туда отдохнуть, апрель месяц, мы ходим по углям, купаемся в Москве-реке, занимаемся раздетыми на улице, энергетические процедуры, ну и – шары в спирали, конечно. Но я же врач, у меня с критикой все нормально – там половина шизофреников компенсированных, явно, вместе с невротиками. Каждый второй: «меня сглазили», «здесь вокруг порча». И смех, и грех. Ходит «черный маг» с сердоликом, голодал 41 день в горах, и к нему пришло просветление, как он должен лечить людей, глядя на них сквозь третий глаз. В общем, насмотрелась я там. Но тут ко мне подходят ребята из украинской «Белой церкви», и говорят: «Вы врач?», я говорю «да». «Вы строение головного мозга хорошо знаете?», я говорю: «Ну, разрезала в юношеские времена, и сдавала экзамены, могу рассказать». Он говорит: «Хорошо. Я психохирург, у моего друга ребенок ложится через три дня на операцию, опухоль головного мозга. Мы хотим сделать психохирургическую операцию, вдруг поможет. Вы должны держать образ, и рассказывать мне, что я делаю».

      – Предполагается некая манипуляция в воображении?

      – Да. Мы выбираем время, он начинает, звонит туда, они там тоже настраиваются.

      – При этом пациент еще где-то далеко?

      – Да. Мы в Подмосковье, под Зеленоградом, на какой-то турбазе. Он говорит, что он делает, я говорю, что нужно делать, и где это находится. И мне вдруг картинка приходит – я и правда вижу, где опухоль. Вижу как он работает, и думаю: «Шизофрения – вещь такая заразная, наверное, я тоже тут немножечко сдвинулась». Они все сделали, я говорю: «Ты мне, пожалуйста, потом дай обратную связь про мальчика». Через сутки он получает сообщение, что ребенка не стали оперировать, потому что на последней томографии опухоль не нашли, сочли это артефактом. Вот тогда я поняла, что я чего-то не знаю, для меня это был транс вообще. Врачи – самые ярые материалисты. Я приезжаю в Москву, возвращаюсь домой и получаю опять-таки в том же МЖК информацию о том, что приезжает Майкл Спаркс с новыми техниками НЛП. Обучение навыкам эриксоновского гипноза, хотя там был не гипноз, а транс. Поскольку для меня то, что происходило, тоже было трансом, я приняла решение точно туда поехать. Это было в Обнинске – 200 с лишним психологов, психиатров, ну и, конечно, эзотериков. Трое суток в глубочайшем трансе, занятия даже ночью, мы практически не спали. И на каком-то подсознательном уровне возникает навык гипнотического транса, способности ввести человека в гипноз и самому входить в гипноз. Ну и дальше пошло-поехало, я пошла на ребефинг, на телеску, и тут ко мне обращаются