– Привет, – ответил он слегка растерянно, думая об этом специфическом взаимопонимании.
– Что, садоводом заделался? – спросил Мишка, глядя на раскиданное сено. Он сам не помнил, когда последний раз убирался в собственном саду, но, увидев, как это делает другой человек, невольно воодушевился, поскольку в компании был готов даже немного поработать: – Тебе помочь?
– Нет, мать просто попросила тут сорняки убрать. Я уже закончил. А ты откуда, и как вообще дела? – он не представлял, как сейчас живет его бывший одноклассник и друг, и его это действительно заинтересовало.
– Иду из магазина. А дела особо никак, – ответил Мишка. – Как они могут быть… Кое-как живу, и ладно.
– Звучит невесело, – заметил Владимир, вглядываясь в него.
– Ну, может, – тот пожал плечами. – А я не жалуюсь, чего жаловаться.
Только Мишка так мог – сказать много слов, и не сказать ничего по сути о себе и своей жизни. Ни чем он занимается, ни чем он живет, какими идеями и мыслями – ничего… Беда была в том, что никаких идей и мыслей и в помине не было, и жизнь его после школы состояла в распитии разных сортов пива и увлечении различными компьютерными играми. Володе было немного жаль его – но если всех так живущих в этом городе жалеть, то пришлось бы, наверное, ночами не спать.
– Ну, а у тебя как? – спросил Мишка.
– У меня все так же, как в последние годы, – он тоже пожал плечами. – Занимаюсь с детишками, ездим по больницам. Недавно ставили спектакль в областной больнице, слышал, может? Назывался «Приключения в пижаме»…
– Нет, что ты! Я же не ребенок и не инвалид. Но если лягу в больницу, обязательно посмотрю, – Мишка хмыкнул, представляя себе это. – Зайдешь ко мне, выпьем пива? Я тебе покажу свою новую игровую приставку, – с некоторой, хоть и слабой, надеждой предложил он.
Звучало это так, будто им все еще по двенадцать лет – у Володи даже появилось мимолетное ощущение, будто он совершил путешествие во времени.
Он покачал головой:
– Извини, но я не пью.
– Да ладно! – Мишка посмотрел на него, почувствовав себя уязвленным этим открытием – что кто-то в этом городе способен сознательно не пить. – Почему? На мать насмотрелся?
Серые глаза Володи на краткий миг стали серьезными и прохладными.
– Да, на нее. Да и после того, как понял, что сам невыносимо хочу на чем-нибудь сторчаться.
Мишка долго смотрел на него, словно пытаясь разобраться, какие именно чувства вызывает у него этот откровенный ответ, да так и не пришел к определенному выводу. Он вообще не привык думать о том, какие чувства у него вызывает то или иное событие. Поэтому он решил просто отчалить.
– Ну ладно, – неуверенно произнес он. – Бывай. Я пошел.
Махнув ему на прощание, Володя перевел взгляд на дикий и запущенный материнский