6
Дневник
«…Это оказался остров с кладами Флинта. В прошлый раз мы решили не брать с собой оставшихся в живых разбойников – присоединившихся к Сильверу. Один из них стрелял в нас и чуть не попал в «одноногого». А жаль! Тогда бы не было сегодняшних проблем! Возможно, эти бедняги ходят сейчас где – нибудь недалеко и могут встретить нас так, как и провожали – выстрелами из мушкетов. **Мы оставили им большой запас пороха и пуль, груду солёной козлятины, немного лекарства и других необходимых вещей; инструменты, одежду, запасной парус, несколько ярдов верёвок и, по особому желанию доктора, изрядную порцию табака.**
Если бы у них будет желание покинуть остров, они построят плот и отправятся искать спасения в открытом море. Или же, по примеру Робинзона, о котором я читал у Дефо, обзаведутся хозяйством и будут надеяться, что их спасёт проходивший корабль. За бунт негодяев ждала виселица. А так – появлялся шанс спасти свои шкуры и время, чтобы стать честными людьми за пределами Англии.
Поужинав, все кроме вахтенных, отправились отдыхать. Боцман и матросы приводили в порядок «Испаньолу». Мне нужно было идти на камбуз, но, сославшись на плохое самочувствие, я попросил китайца меня отпустить. Забравшись в ялик – размышлял о «вратах ада». Лёгкая волна, покачивала шхуну. Не заметно я уснул. **Мне снились родные места и наш «Адмирал Бен Боу». Огромные волны одна за другой с грохотом взвивались вверх, в брызгах и пене. Между утёсами бесновались и ревели буруны. На плоских, как столы, скалах ползали какие – то громадные скользкие чудовища невероятных размеров. Изредка они с шумом прыгали в воду и ныряли. Они лаяли, и оглушительное эхо утёсов вторило их лаю**.
Стоящее в зените солнце и жара разбудили меня. Я взглянул на остров и обомлел! К берегу подходила шлюпка с доктором Ливси, сквайром и тремя матросами.
«Проспал!.. Первый выход на берег»! – похолодело у меня в груди. Выскочив из ялика, я с досады дал хорошего пинка ничем не повинной лодке, и, опустив голову, побрёл на камбуз.
7
Допив пиво, разделавшись с картошкой и овощами, разыграли на пальцах: кому стоять вахту, – кому горбатиться на камбузе. Не повезло Гоше. Поворчав о "вечной непрухе", он щелчком отправил недокуренную сигарету в сторону острова и поплёлся готовить обед. Положив под голову спас-жилет, я расположился в кокпите*. Утренний бриз касался убранных парусов, они вздрагивали, оживали на мгновенье, и снова безвольно затихали, обессилев после жуткой ночи. Мелкая рябь, словно морщинки на ясном лбу ребёнка, иногда пробегала по шлифованному изумруду бухты. Стайки рыбок цирковыми клоунами разыгрывали чарующую пантомиму на жёлтой арене – дне бухты. Кончиками тёплых пальцев солнце бережно ощупывало моё лицо, и я блаженно щурился, любуясь неповторимым зрелищем раннего морского утра.
Вот где нужно снимать кино! Греясь в тёплых объятиях тропического утра и наблюдая за рыбками, я задремал. Кошмар набросился, как бандит из подворотни. В нём было всё, что ежедневно заливает в нас реклама, телевидение и кинематограф.
«Джек