Но старлей продолжил:
– Вы проявили себя сознательным и ответственным человеком, активно сотрудничая со следствием, благодаря чему все и закончилось так быстро. Как говорится: раньше сядешь – раньше выйдешь! Ваше дело передается в суд.
Свет померк в очах несчастного доцента!
– Как… в суд?! В какой ещё суд?!
Голос его сорвался с крика на шепот.
– В какой? В наш, советский суд! – удивленно пояснил старлей, кстати, так и не представившийся, – Контрреволюционная деятельность – это вам не шуточки! Да ещё в составе организованной группы, да связь с зарубежьем… Сами же признались!
Он вытащил из дела какой-то лист и показал. Издалека.
И Леонтий Маркович понял, что Афиногенов, по каким-то своим соображениям, подставил его, и теперь… теперь – всё! Колыма до конца жизни… А не Колыма – так урановые рудники.
Следователь говорил ещё что-то, но Чернозадов уже не слушал. Так, в оглушенном состоянии, и вернулся в камеру.
Полковник Цыганков удовлетворенно погладил папку с отчетом: дело монархиста Л. М. Чернозадова стало, фигурально выражаясь, соломинкой, сломавшей спину веблюда, то-есть помогло выйти на первое место по Северному Кавказу.
– Молодца, Апполинарий! Всегда в тебя верил!
– Служу Советскому Союзу! – пафосно отозвался Афиногенов.
– Теперь с этим, Джимом Тики. Там, как я понимаю, превышение самообороны?
– Да… Ничего серьёзного.
– Как думаешь, – побарабанил пальцами по столешнице полковник, – Реальный срок ему дадут?
– Сложно сказать, товарищ полковник… С одной стороны, на него напали с ножом и бритвой, ранили даже… Он же оборонялся только кулаками. С другой стороны – один труп на месте, а другой – менее, чем через сутки. Тут от адвоката сильно зависит. Ну, и от судьи.
– Понял, не дурак!
Цыганков встал и прошелся по кабинету.
– Ты… это… намекни адвокату, чтоб не усердствовал. Оправдательные приговоры по нашим делам статистику портят. А с судьёй я сам поговорю…
– Есть, товарищ полковник!
25 мая 1950-го года состоялся суд над гражданином Новой Зеландии мистером Джимом Тики.
Переводчиком был все тот же Саша Брянский, отныне дипломированный.
– Слушается дело…
На вопрос, признает ли он себя виновным, Джим ответил, что не признает.
Прокурор выступил с речью, в которой заявил, что мистер Тики напал на граждан Мордачёва и Сипонько в туалете с целью ограбления и избил до смерти одного, а другого покалечил, подкрепив позицию обвинения показаниями Мордачёва.
– Слово предоставляется защите! – провозгласил судья.
Адвокат Виктор Иванович Птицын, дядечка под пятьдесят, с одутловатым лицом и темными кругами под глазами, в бой не рвался, ибо накануне имел беседу с капитаном Афиногеновым, намекнувшим, что оправдательный приговор по делу иностранца не в интересах миролюбивой политики