На этот раз Энигма и Марк не пропустили свой стоящий рассвет. Они находились уже на мосту и любовались тем, как по небосклону распространяется яркое солнечное пламя. Языки этого пламени коснулись реки, и вода в ней воспламенилась подобно небу, превратившись в волшебный родник. Солнечная живительная вода.
Слов в этом дне еще не присутствовало. Молчание витало в воздухе с самого момента пробуждения, но новый день уже ждал речей. Он немного отогрелся после сырой ночи и был готов к рождению новых слов. Так что Энигма заговорила, озвучивая по памяти стихотворение:
Живи и умирай
С рассветом и закатом,
С рассветом и закатом
Путь новый начинай.
И пусть сгорит дотла
От жара звездной пыли
Усталая душа
И дымкой от костра
К созвездьям срежет мили.
Проснется царь небес
И праведным огнем
Согреет новый день,
И с новым светлым днем
Мы снова оживем,
Как знак ночных чудес,
По новой жизнь начнем.
Рассвет согласно сиял. А Марк молчаливо принял услышанное и задумался.
– Неоднозначное стихотворение, – прохрипел он спустя мгновение осипшим голосом. – Если так каждый раз умирать и заново возрождаться, то ничему в жизни не научишься.
– Неверное утверждение, – возразила Энигма. – Ты же не глупое животное. Ты можешь сам решить, чему сгореть без остатка, а чему сохраниться и лечь в основу. Феникс не появляется на пустом месте, он возрождается из пепла.
– Для этого нужно иметь сильную волю, чтобы самому определять, чему быть, а чему – не быть, – заметил Марк.
– И мозги, – добавила альбиноска.
Под мостом в речке заплескалась рыба. Видимо, солнце разбудило не только наземных жителей.
– Холодная выдалась ночка, – прокашлявшись, отрезал Марк. – У меня сел голос. Надеюсь, ненадолго.
– Скоро тепло солнца исцелит твое горло, – заверила его Энигма.
– Сейчас бы еще котелочек, – мечтательно протянул парень. – Набрать в него речной водицы, вскипятить и выпить.
– А еще лучше трав туда накидать каких-нибудь, – вставила свое альбиноска.
– Да… только я совсем не знаком с травами.
Над мостом повисло молчание. Вокруг витала тишина. Только где-то вдали слышались приглушенные звуки. Заскрипели рельсы, по которым ползали пассажирские кабинки. Атросити начинал просыпаться.
Молчание. Тишина.
Тишина.