– А я помню, как Скирда рыдал, – угрюмо отозвался Цой. – Он даже о пощаде не просил. Только умолял дать ему похоронить жену и ребенка. И только у них, мертвых, просил прощения. Он хотел умереть…
– И мы его казнили! И правильно сделали! Всем наука была! И хватит об этом!
– Сам напомнил, – в очередной раз пожал плечами Цой и отложил исписанный лист бумаги в сторону. Взялся за другой и принялся читать содержимое документа.
– Интересно, о чем думали те, кто заварил всю эту кашу, – хмуро проговорил Вишневский, подойдя к столу с чаем и наливая себе напиток. – О будущем? Едва ли. О детях? У всех этих нажимателей кнопок неужели не было детей? Но и о них не думали. Так о чем же? Вот бы узнать…
– Ничего, вот починим лодку, начнем кругосветку, найдем одного из них, накинем петлю на шею и спросим, – задумчиво глядя в окно, ответил Андрей.
– В Австралию надо плыть, парни. В Австралию, – многозначительно поднял указательный палец Александр. – Там климат хороший. И сто пудов, там все выжили.
– Не они пустили ракеты. У них этих ракет просто не было, – мотнул головой Горин.
– Но контакт с них надо начинать. Наверняка там все цивилизованно, как и у нас.
Женя вдруг засмеялся:
– Я, кажется, знаю, какую книгу ты прочитал последней! «На берегу» Нэвила Шюта![12]
– Гора, последняя книга, которую я прочитал, – это русско-финский разговорник. Нэвила я прочел еще прошлой зимой. Вот он реально о будущем думал. Еще не было подлодок с баллистическими ракетами, а он уже о глобальной ядерной войне всех предупреждал.
– Это там, где подводная лодка плывет в Австралию, а ее капитан так и не запустил ракеты? – спросил Никита. – Я книгу еще не читал, но фильм такой помню.
– Да-да, тот, – закивал изучающий очередной лист бумаги Цой. – Только в книге про ракеты не было. Говорю же, старая она очень, книга эта. Потом киношники добавили это от себя.
– Сильный ход они добавили, что тут скажешь, – хмыкнул Вишневский, отпивая чай.
Горин скривился, поерзав на стуле:
– Чего тут сильного? Он офицер на посту, а свой долг не выполнил.
– В том и дело, Женька, – Никита вздохнул, взглянув на друга. – Что может быть мужественней, чем сказать дьяволу – нет?
Разговоры в помещении стихли. Жаров о чем-то думал, глядя на поселок, завод и бухту у подножия сопки, на склоне которой высилась школа. Горин обдумывал сказанное Вишневским. Тот пил чай, а Александр Цой занимался бумагами. Именно он прервал, чуть позже, затянувшееся молчание:
– Слышь, Никитос, тут на некоторых документах гриф «секретно» стоит. Они в архиве были? Точно?
– В руинах штаба мы нашли сейф. Провозились с ним почти целый день, пока не открыли. Думали, может, там оружие будет или еще что-то полезное. А там куча бумаг, пара смартфонов, печати, связка ключей, аптечка и коробка компьютерных дискет. Секретные бумаги, видимо, из сейфа этого, – ответил Никита.
– А