– Тридцать семь. Из них семнадцать он провел в тюрьме, ссылке и на каторге, а там старятся вдвое быстрей. Представляете? Он самый свободный человек на свете, а его половину жизни продержали в клетке.
Огонь по зданию вдруг прекратился.
– Сдавайся, анархия! – Теперь трубный глас вещал откуда-то снизу. – Вам амба! Первый этаж наш! Нам нужен только Арон Воля! Остальных не тронем!
На втором этаже в ответ закричали – разное. Где-то: «Шиша выкуси!», а где-то: «Сдаемся, сдаемся, не стреляйте!»
Воля обернулся к Рыси.
– Принуждать никого не стану. Дело каждого. Кто хочет жить на коленях – пусть живет. Но меня они в клетку больше не посадят. Я наверх, на чердак. Буду стрелять, пока есть патроны!
Выдернул из футляра «маузер», побежал к лестнице.
– Я с тобой! – бросилась за ним Рысь.
В комнатах наперебой спорили уцелевшие – драться или нет. Никто не стрелял.
– Эй, погодите!
Эраст Петрович тоже направился к лестнице, но теперь те двое двигались быстро, не угнаться.
Шагая через две ступеньки, Воля поднялся до площадки между этажами, оглянулся на поспевавшую следом Рысь.
– Постойте! – позвал их Фандорин. – Совершенно необязательно…
Его слова потонули в грохоте. Кто-то все-таки открыл огонь, и по дому сызнова ударили пулеметные очереди и винтовочные залпы.
Сверху, прямо под ноги артельщику, упало и подскочило что-то маленькое, черное. Лимонка! Значит, чердак захвачен красными. Вероятно, они вскарабкались туда снаружи, по пожарной лестнице.
Дальше всё случилось в секунду.
Рысь схватила Волю за руку и толкнула с такой неженской силой, что тот, не устояв на ногах, кубарем покатился вниз по ступенькам. Потеряла равновесие и девушка, начала падать, но пола не коснулась. Взрыв подбросил ее маленькое тело, отшвырнул и впечатал в стену, враз покрывшуюся кровавыми брызгами.
Фандорин подхватил оглушенного падением Волю под руку, потащил прочь от лестницы. Красные не торопились спускаться. Бросили еще гранату, но та, попрыгав по ступеням, взорвалась уже впустую.
Артельщик шел на негнущихся ногах и всё оглядывался.
– Жалко. Она была настоящим бойцом… Неважно. Мы сейчас все погибнем.
– Не все. Слышите?
Теперь уже по всему этажу кричали:
– Сдаемся! Сдаемся!
– Ну так я один! – Воля потряс «маузером». – И стреляться не буду. Не доставлю большевикам такого удовольствия. Пусть сами убивают Арона Волю!
– Вам совершенно незачем погибать. Выберитесь во двор. Снаружи темно. Может быть, сумеете уйти.
– И что дальше? Ты же слышал, наших бьют по всему городу. Куда я денусь? Я не знаю Москвы. Я никого тут не знаю.
– Если прорветесь, идите на Покровку, в Малый Успенский переулок. Спрашивайте Сверчков переулок, его так чаще называют. Увидите двор за оградой, в глубине небольшой дом с колоннами. Постучите. Вам откроет японец. Покажете ему вот это. Дайте руку.
Фандорин достал химический карандаш,