– Ах, да, – изобразил шутовской поклон Атей, – прошу простить мою неучтивость. Я князь Сайшат, личину снимать не буду, прошу верить на слово… – и не давая опомниться местному криминалу, продолжил: – Меня интересуют следующие лица: Ляск Заусенец, Акин Рокот, Зарс Угорь и Прок Былинка. Первым, кто скажет мне, где их можно найти, получит очень хорошее вознаграждение.
Призрак наобум повторял имена местной криминальной верхушки, которые ему успели сообщить котята и Ян Первак. Возможно, кого-то уже отправили на пенсию, с наградой за безупречную службу в виде пудового камня на шее или остро заточенного штыря в ухо. Когда идет передел сфер влияния, головы летят не только у рядовых бойцов. Но ему нужно было всего лишь совсем немного протянуть время, чтобы освободился Сай, поэтому такими деталями он себе голову забивать не стал.
– И что же это за вознаграждение? – ухмыльнулся неприятный тип с узкими глазами за ближайшим к хозяйской стойке столом, поднимаясь во весь рост. – Золото?
– Нет, – покачал головой Призрак.
Дзинь! Думм! Два звука практически слились в один. Более звонкий был от отбитого Защитником швыркового ножа узкоглазого. Второй – от вонзившейся в его лоб четырехлучевой звезды с остро заточенными краями, которую отправила в полет твердая рука «тени».
Чуть позже в приоткрытую дверь ворвался большой черный силуэт и, не останавливаясь, в два прыжка взлетел по деревянной лестнице на второй этаж. А потом скрылся в темном коридоре.
«Волк на улице под окнами. Комнат всего десять. Разумных чувствую только в одной», – скинул образы Сай.
«Действуй».
Промежуток времени между броском узкоглазого и концовкой речи Призрака был настолько ничтожным, что его никто не заметил. Все с удивлением смотрели, как второй их соратник падает на пол, разбивая в щепки крепкий деревянный табурет, с железкой в голове, а кто это сделал, так и не стало понятным.
– …не золото, – закончил Атей предыдущую фразу. – Это вознаграждение настолько…
Шум со второго этажа – и целый ряд картинок: полуголые тела волосатых мужиков, избиваемая обнаженная девушка, рот которой завязан грязной тряпицей. Стоящий на коленях окровавленный старик. Хохочущие рябые морды, вливающие ему в глотку вино. И одна-единственная злая фраза Сая, которую смог разобрать из этой мешанины образов и сцен Призрак.
«В живых оставляю минимум».
– А-а-а-а, – крик, раздавшийся сверху, принадлежать разумному не мог, столько в нем было ужаса и боли.
– Извините, граждане ночники, – ледяным голосом произнес Атей в сторону ничего не понимающих воров, убийц и другого отребья. Для них происходило все слишком быстро. БАМ – труп. БАМ – второй. Наверху раздирающие душу крики. Перед глазами две черные фигуры, одна