Задачей трех десятков городских блюстителей порядка во главе с сержантом было перекрытие противоположных концов улицы Свободной, а также контроль городской стены. «Верные» блокировали пять самых больших выходов из района в центр города. Злые до невозможного после предательства, как они считали, одного из них, альвы-изгои под покровом ночи заняли крыши самых высоких зданий, контролируя улочки и переулки внутри района. А вот оборотни и «тени», возглавляемые князем и сопровождающим его верным Саем, будут действовать в непосредственном соприкосновении с врагом.
Заглянуть в каждую подворотню довольно большого района было невозможно в принципе. Тем более с теми силами, что были в распоряжении князя. Поэтому при планировании акции объектами атаки были выбраны вполне конкретные заведения. Натура любого разумного такова, что, каким бы он осторожным не был, но минимальный комфорт себе обеспечить хочет. Очень трудно предположить, что глава тех же карманников, имея средства, что проходят через его руки, жил бы в канализации и вел образ жизни бездомного бродяги. Разве только глава этот совсем параноик, да еще и скупердяй, ко всему прочему. Зачем они тогда нужны эти золотые кружочки?
Именно по этой причине одновременной атаке должны были подвергнуться несколько гостиниц и таверн, о которых кто-то знал, видел или просто слышал, что там собираются те, кто считает себя хозяевами ночного Мегара. Акция в первую очередь должна быть показательной, а уж что за рыбка попадет в расставленные сети – будет видно.
Призрак замер в тени небольшого здания. Он снова был одет в свой любимый доспех, лицо закрывала оскаленная личина, а ладони сжимали рукояти Поющего и Защитника. Рядом с ним в обличии волка замер Савмак. Его шерсть вздыбилась на загривке, по телу периодически пробегала дрожь, а из звериной глотки раздавался едва слышный рык. Чуть впереди с трудом можно было различить силуэт невозмутимого Сая. А за спиной князя, сверкая над повязкой черными глазами, стояла Катаюн. Самая старшая среди «теней», которая не отходила от князя ни на шаг. Если возраст остальных «летучих мышей» был от пятнадцати с половиной до семнадцати лет, то этой девушке было уже почти девятнадцать. Ваиктаироны не знали больше ни одного своего сородича, кто смог после неудачной инициации прожить до такого возраста. Сама же девушка была твердо уверена, что боги решили ей оставить жизнь лишь для того, чтобы она верно служила Айтерианну. И никаких доводов против этого утверждения