– Хорошо, а что ты тогда предлагаешь? Если у нас попросту нет другого выхода? Мы же должны как-то бороться! Ведь ты сам говорил, что мы не сдадимся Империи, а кроме этого и Арагонны, нам остаётся только голодная смерть! И что, по-твоему, лучше?
Бирр устремил на неё непроницаемый холодный взгляд:
– Мы могли бы попробовать отправить кого-то в Реальный Мир за продовольствием…
– А кто среди нас настолько могущественен? Кто знает, как правильно открывать Врата? И кто, наконец, знает, когда они появятся в Кеблоно? Это может случиться через два дня, два года или вообще через два тысячелетия!
– Врата появятся здесь через четыре дня, – холодно ответил Бирр, – и мне нужно подсчитать наши запасы, чтобы…
– НЕ НУЖНО НИЧЕГО СЧИТАТЬ!! – выйдя из себя, заорала на него Марта.
Несколько раненых на постелях приподнялись, протирая глаза, снующие возле них врачи остановились и о чём-то зашептались. Но мальчик, у чьего изголовья они и сидели, даже не шелохнулся: он по-прежнему был в беспамятстве.
– Прошу тебя, Марта, веди себя немного поспокойнее, – отрезал Бирр, наградив её убийственным взглядом.
– Я не могу быть спокойной, когда ты несёшь такую чушь! – огрызнулась Марта. – Допустим, на эти четыре дня нам еды хватит. Но подумай, сколько времени наш посланник будет торчать в другом мире! Мы ведь ничего о нём не знаем!
– Договариваться с Арагонной опасно, она непредсказуема…
– Но еда из воздуха не появляется! – жалобно вскрикнула Марта. – Что будут есть наши граждане? Мы обещали им, что при нашей власти всё изменится, но если что-то и изменилось, то только в худшую сторону!
Заметив, что Бирр даже не слушает её и смотрит куда-то в другую сторону, она распалилась ещё больше.
– Ты можешь себе представить, сколько людей погибнет за это время, а всё из-за того, что ты всегда…
– Марта, тихо, – словно прижимая каждое слово каменным прессом, сказал Бирр, и некоторые нотки в его голосе показались ей угрожающими.
Она недоумённо распахнула глаза:
– Что ты сказал?
– Тихо. Вот что я сказал, – тем же тоном повторил Бирр, продолжая глядеть не на неё, а на больного мальчика.
Повинуясь какому-то странному притяжению, Марта тоже посмотрела на него. Похолодевшее сердце замерло у неё в груди, словно забыв, как следует стучать.
Ребёнок лежал на постели, разбросав руки в стороны. Опущенные веки уже начинали бледнеть, а губы утрачивали болезненную яркость. Его грудь под тонким одеялом уже не вздымалась, а из раскрытого рта не вырывался воздух.
– Он… умер… – прошептала Марта в неверии. – Почему… он… умер?
Этот вопрос был таким глупым… так просто было на него ответить, а она его всё равно задавала. Бирр медленно поднялся с колен и склонил голову в знак траура. Марта продолжала сверлить ребёнка невидящим взглядом, словно надеясь, что он сейчас откроет глаза и что-нибудь скажет.
«Ты –