– Пусть это будет нашим с тобой секретом, хорошо? – вдруг обратилась она к Конраду, словно тот мог ее слышать. – Я не обижу твою Ундину, можешь быть в этом уверен.
Достав из коробки чистые листы, которые, хоть и пролежали там почти тридцать лет, все же были вполне пригодными, девушка вставила один из них в машинку и, неуверенно нажимая на кнопки, напечатала:
Идиллия, Часть вторая
Анита
1947
У меня очень странное ощущение. Будто вдруг получила в наследство чужой дом и теперь копаюсь в старых вещах прежних хозяев. И противно, и любопытно одновременно. С одной стороны, я понимаю, что рано или поздно что-то придется вынести на помойку, но имею ли я право на это? С юридической точки зрения – да. Но остается еще моральная сторона вопроса. И вот я оставляю все, как есть, и наращиваю дополнительный объем хлама – теперь уже моего собственного. Он совершенно иной, и мне, скорее всего, странно будет наблюдать за тем, как совершенно несочетающиеся вещи дополняют друг друга, смешиваясь и образуя странную, сумасшедшую палитру. Ну, вот, я употребила это слово, хотя обещала себе не делать этого. Прости, Конрад. Мне на самом деле хотелось бы сейчас видеть тебя рядом – пусть ты превратился бы к этому моменту в древность, и у тебя из носа торчали бы волосы. Но мне было бы интересно расспросить тебя о многом. Действительно ли люди убивали друг друга по тем же причинам, что и теперь? А любовь? Она была иная? И как вы умудрялись сочетать эти два чувства – желание любить и потребность убивать? У нынешних людей это прекрасно получается. Дошло до того, что многие оправдывают второе первым – и наоборот.
Знаешь, мне кажется, что как раз сейчас, когда я пишу все это, ты размышляешь о том, принять ли меня или вышвырнуть из своего мира. Вот, я записала эту мысль, и ты, скорее всего, удивился. Мне отчаянно нужен кто-то, кто мог бы не только слушать, как считает мой отец, но и друг, способный дать мне что-то новое, о чем я пока понятия не имею. Захочешь ли ты стать таким другом? Я уверена в том, что у тебя есть то, что мне необходимо. И что ты расскажешь о том, что это такое.
Очень не хочется, чтобы эта часть дневника стала оправданием моего существования. Тебе ведь знакомо это чувство, верно? Было бы обидно, если бы в тексте то там, то здесь встречались фразы типа «простите за сопли, но я девочка – и мне можно». Поэтому если она должна быть, эта фраза, то я запишу ее один раз и в самом начале, чтобы никогда больше не повторять. Вообще, я верю в то, что каждое слово имеет смысл и может рассказать о человеке лучше любого поступка. И если кому-то нужно вывалить на бумагу всех тех розовых щеночков и котят, что скачут у него внутри, то и пожалуйста – значит,