– Кентел! – попросил он. – Если буду кричать или долго не вылезу, отрубай питание.
– Парадигма в лотосе застряла! – весело отозвался Кентел, не отрываясь от монитора. Похоже, он услышал и всё понял.
– Ага, – поддакнул Конотоп мрачно. – Феерически.
Он закрыл дверцу, исчезнув внутри эллипсоида. Пару секунд Кентел всё так же сидел за компьютером, просматривая длинный текст, исписанный формулами. Затем встал с места, ловко перекувыркнулся и завис вверх ногами, стоя на одном вытянутом указательном пальце руки. При этом было похоже, что он не предпринимает абсолютно никаких усилий – на лице оставалось блаженно-расслабленное выражение довольного жизнью ребёнка. Затем он мягко опустился на ноги, вернулся в кресло и, подобрав со стола несколько леденцов на палочках, разом воткнул их в рот, отчего стал выглядеть словно хомяк, проглотивший дикобраза.
Скоро дверца М-камеры открылась, и наружу вылез Конотоп, уставший, мрачный и молчаливый.
– Фо ты фам фефал? – спросил Кентел.
– Я не понимаю, что ты говоришь, – проворчал Конотоп.
Кентел извлёк изо рта леденцы и произнёс поучительным тоном:
– Значит, у тебя неисправности ввода-вывода.
– Тялавакарудтитавхлетнекежулатсод! – выкрикнул Конотоп, отмахнувшись, и застыл на месте. Его передёрнуло, он рыгнул, испустив изо рта колечко сизого дыма, прослезился и прошептал, испуганно взглянув на Кентела: – Что это было?
– Я уже говорил, – ответил Кентел.
– Постой… – пробормотал Конотоп. – Неужели? Но я хотел добиться совсем другого эффекта… А ну-ка, скажи ещё что-нибудь про меня.
– У тебя рука тяжёлая, – сказал Кентел, отвернувшись.
Конотоп вдруг почувствовал, как его правая кисть немеет, а, бросив на неё взгляд, заметил, как кожа до локтя покрывается матовым металлическим блеском. Его повело в сторону – рука заметно перевешивала.
– О Боже! – Конотоп забеспокоился. – Что делать? Да нет, не верю! Это же невозможно. Обычная у меня рука!
К руке вдруг вернулась гибкость, блеск исчез, и Конотоп вздохнул облегчённо. Он подошёл к М-камере, снова начав колдовать с пультом, при этом говоря сам с собой:
– Это сюда… А это сюда… Назовём это автомаразматизмом… Интересный какой эффект, в самом деле…
Внезапно дверь раскрылась, и в комнату ворвался взлохмаченный худой старик в белом костюме и с седой бородой.
– Добрый день, – сказал он быстро, окидывая помещение слегка насмешливым взглядом. – Замечательно, что вы здесь. Чем занимаетесь?
– Как и всегда – маразмом, – мрачно сказал Конотоп, обернувшись. – Здравствуй, Вам Кого.
– Между прочим, я уже давно хотел поинтересоваться, – вспомнил Вам Кого, – почему ты назвал это явление маразмом? Более подходящего слова не нашлось?
– Маразм, – поучительным тоном произнёс Конотоп, – это состояние, к которому стремится мозг разумного существа в своём пределе. Информационное поле